— Естественно, — насмешливо кивнул Томми.

Соломин невольно сжал и разжал кулак.

— Поскольку вы иностранный подданный, вы имеете право на встречу с консулом вашего государства. Кстати, мы известим сейчас же ваше консульство о задержании гражданина Норвегии. Вы имеете право также не давать показаний против себя и ваших близких родственников. И, конечно же, вы можете жаловаться на следователя, производящего следственные действия, а также можете жаловаться на сотрудников следственного изолятора, если считаете, что ваши права нарушаются.

Соломин отложил бланк протокола в сторону.

— Вам все ясно? Вопросы, жалобы, заявления, ходатайства, пожелания? Есть?

Полковник уставился напряженным взглядом на Томми, и тот после недолгого размышления выдал первое пожелание:

— Ага. Значит, право на звонок консулу у меня есть?

— Есть, и мы уже его реализовали. В ваших интересах. Но если у вас есть другой телефонный аппарат, то ради бога! — Соломин сделал большие глаза и приложил руку к груди. — Пожалуйста! Звоните на здоровье. Кто же вам помешает!

«Издеваешься?! — подумал Томми. — Что ж, посмотрим, как ты запоешь, когда сюда явится консул Норвежской короны!»

Консул был строго проинструктирован насчет Томми, и давление им будет организовано серьезное. Ну, а русские были сейчас совсем не в том положении, чтобы ссориться со всем миром и такими странами, как Норвегия.

Он глянул в глаза Соломину и снова зевнул.

— Значит, консулу вы уже позвонили? И когда же он прибудет?

Соломин откинулся на спинку стула и так же демонстративно лениво проговорил:

— Там говорят, что все заняты. Да и рабочий день почти закончен. Может, завтра кто-то и освободится. А может быть, и нет. Так что подождем. Нам торопиться теперь некуда. Ну, а задержание может длиться до десяти суток без предъявления обвинения. Русским вы владеете, как оказалось. Адвоката у нас не просите…

Томми занервничал. Перспектива провести в тюрьме более недели ему не понравилась.

— Кстати, об адвокате, — с вызовом в голосе как бы вспомнил он, — вы мне не предоставили возможности адекватно защищаться. Допрос идет уже почти полчаса, а я своего адвоката так и не вижу!

Соломин удовлетворенно сбил щелчком какую-то пылинку со стола; пришел и его черед прикидываться и валять дурака.

— А кто ваш адвокат? Назовите, и мы его разыщем. Ну? Я жду. Имя, фамилия, адвокатская контора или юридическая консультация? Адрес и телефон? Говорите, я записываю. Только, пожалуйста, не торопитесь, чтобы не ошибиться.

Он откровенно издевался, и Ти Джей, невзирая на все свое самообладание, занервничал и прикусил губу.

— Я не могу на память назвать адвоката, который работает с норвежским посольством, но как только консул прибудет, я его назову. А пока мы ждем консула, прошу не терять драгоценное время. Мое время! — подчеркнул Томми и выложил следующее требование: — Для начала пригласите адвоката по назначению. Я хочу, чтобы он защищал мои интересы прямо сейчас. Без него я не намерен говорить ни слова.

Лицо Соломина словно налилось свинцом, а его глаза полыхнули так, словно он хотел сказать: «Скажешь! Еще как скажешь. Здесь и не такие птицы пели!» Но вместо этого он задал невинный на первый взгляд вопрос:

— Значит, вы не можете платить за свою защиту?

Вопрос был очень унизительным для британца, но ответить на него было необходимо. Ведь формально адвокат предоставлялся лишь в том случае, если подозреваемый или обвиняемый не был в состоянии оплатить участие защитника. Томми скрипнул зубами, сцепил руки перед собой и, глядя в глаза своего тюремщика, процедил:

— Сейчас не могу. Придет время — расплачусь со всеми.

Это обещание можно было при желании принять и за угрозу, и угроза эта была не такой пустой, как могло показаться. В других обстоятельствах Ти Джей запросто мог досыта напоить визави грязной водицей из Темзы так, чтобы он там, в Темзе, и остался. Сколько их, неопознанных, объеденных раками, всплывает каждую неделю в низине реки. Даже полиция знает, что если кого-то не хватились, то нечего и лишний шум устраивать.

Томми и сейчас с удовольствием свернул бы Соломину шею или всадил в глазницу авторучку. Он это сделал однажды в будапештском стрип-баре, когда к нему прицепился какой-то местный культурист. Наутро оказалось, что Томми сгоряча убил «мистера Олимпию-96». Если бы не стальная авторучка официанта, лежавшая на стойке, то, может быть, «мистер физическое совершенство» обошелся бы легким сотрясением мозга и продолжал бы трясти на арене своими мускулистыми ляжками.

Ти Джей глубоко вдохнул, задержал дыхание по системе йогов и не без труда успокоился.