Глаза Ким загорелись.

– Но он же сказал, Морган!

Теперь уже я ничего не понимал. Она процитировала:

– «Там, где твой тезка спрятал добычу!»

– Ах так… Но ведь ее никто не нашел.

– Может быть, просто никто не искал ее достаточно упорно?

Я почувствовал знакомое состояние - азарт овладел мной. Откинувшись в кресле, я на мгновение прикрыл глаза.

– Знаешь, может быть, это не такая уж плохая мысль.

– Что ты имеешь в виду, Морган?

– Предположим, я смогу доказать свою невиновность. Я верну сорок миллионов, и тогда они вынуждены будут поверить Джо и Сейблу.
– Я посмотрел ей в глаза.
– А что ты будешь тогда делать?

Она рассмеялась, хотя в ее глазах стояли слезы.

– Мне не нужно ничего делать, Морган. Мы уже женаты.

– Другими словами, мне не придется тебя насиловать?

Теперь ее глаза смеялись. Лицо было грязным, волосы в беспорядке. Но я не мог представить себе ничего более прекрасного, чем Ким. И к тому же эта фигура… Не надо долго смотреть на нее.

– Может быть, тебе придется сделать это, - серьезно сказала она.
– Но я буду тебе помогать.

Я сжал ее руку:

– Я люблю тебя, Ким.

– А я - тебя, пират.

– Я знаю.

Я посмотрел на часы и перегнулся через Ким, чтобы посмотреть вниз, на воду.

– Знаешь, это может затянуться на некоторое время. Тебе надо будет меня ждать.

Она не знала, что происходит в моей голове. Но что бы там ни было, она все принимала, на все давала согласие.

– Всю жизнь, если так нужно.

– Это будет… ужасное развлечение.

– Определенно.

– Ну хорошо, до скорого, - прошептал я.

Потом осторожно надорвал рубашку и сильно провел ногтем по ножевой ране, нанесенной мне часовым в Розовой крепости. Затем разорвал рубаху совсем, чтобы каждый мог видеть - я не симулирую. Застонал, чтобы услышали. Сейбл повернулся и посмотрел на меня. Я выразительно глянул на него и глазами показал на холщовую сумку у его ног. Про себя я молился, чтобы он понял.

Я встал и повернулся к своему охраннику:

– Чертовски болит, дружище. Не возражаете, если я пройду в туалет и промою рану?

Мужчина вскинул пистолет, но, увидев открытую кровоточащую рану, лишился подозрений. В конце концов, он нес за меня ответственность и должен был доставить меня в Майами в целости и сохранности. Он хотел встать и проводить меня в туалет, но здесь вступил в игру Сейбл:

– Я еще и врач, кроме всего прочего. Может быть, я окажусь полезным ему.

В руке он держал сумку. После короткого раздумья парень кивнул, но повернулся так, чтобы видеть нас.

Через некоторое время мы вышли. Теперь впереди шел Сейбл. Агент увидел парашют у меня на груди в последний момент, и в этот миг Сейбл споткнулся и упал на него и на револьвер. Я же рванул рукоятку двери и открыл люк. Далеко внизу виднелась маленькая точка - катер.

В моем кармане шуршали деньги. Вполне достаточно для моего замысла, и если человек внизу выловит меня из воды, он поймет, что с неба могут падать деньги.

Глаза Ким счастливо улыбались мне. Она расставила два пальца в знак победы. Затем приложила поперек еще один палец, образовав новую букву - дельту. В моей жизни не будет места другому фактору «Дельта», кроме нее.

Ветер бил мне прямо в лицо. Я громко рассмеялся. Так, наверное, смеялся старый капитан Генри, когда оставил в дураках весь мир.

Потом я прыгнул.

Было чудесное весеннее утро. Мужчина, выходивший из административного здания на Кэлвер-авеню, думал о своем дне рождения. На следующей неделе ему стукнет сорок пять, а он себя чувствует всего лишь на тридцать пять. Ему казалось, что тронутые сединой виски придают его лицу поистине благородный вид. Внешность у него была все еще впечатляющая, и - слава Богу!
– регулярные занятия теннисом помогли ему избавиться от наметившегося было животика.

Он решил заняться любовью с женой - прямо в ресторане, где они должны встретиться, - и если потом им запретят и нос показывать к Шрифту, тем хуже для Шрафта.

Пока он обо всем этом размышлял, в чистом весеннем воздухе пролетела пуля. Она буквально ввинтилась в него - злобно, ни на миллиметр не отклонившись от тщательно рассчитанной траектории. Пуля вылетела с крыши дома на другой стороне улицы, пролетела над божьими коровками - автомобилями и муравьями - прохожими, наслаждавшимися весной, долетела до противоположного тротуара, быстрая, смертоносная, и ударила мужчину в лоб.

Он перестал думать, чувствовать - внезапно наступила пустота, - попятился и, пошатнувшись, столкнулся с молодой женщиной в желтом платье. Женщина машинально отстранилась, и он упал навзничь, сложившись, как порванные мехи аккордеона; его тренированные мускулы теннисиста расслабились, и он умер, прежде чем коснулся тротуара. Из отверстия над переносицей, в которое вошла пуля, текла тонкая струйка крови, а из огромного выходного отверстия кровь лилась на тротуар ослепительно ярким красным потоком, еще сохранявшим тепло жизни. Ручеек приближался к молодой женщине. Окаменев от ужаса, она смотрела, как он течет по тротуару, и отодвинулась, лишь когда он почти достиг ее высоких каблуков.