«День начался для Люмы ужасающим образом, далее бредовые события нарастали и под вечер превратились в полную фантасмагорию. Однако начало было положено с утра, когда в одиннадцать часов двадцать пять минут Люма вывалила тетку Иру из ее инвалидного кресла. Что называется – приехали!..»
Глава первая
День начался для Люмы ужасающим образом, далее бредовые события нарастали и под вечер превратились в полную фантасмагорию. Однако начало было положено с утра, когда в одиннадцать часов двадцать пять минут Люма вывалила тетку Иру из ее инвалидного кресла. Что называется – приехали!
Вины Люма за собой не видела, лифт встал на первом этаже и почему-то подпрыгнул, Люма не удержалась на ногах и нечаянно толкнула теткино кресло, тут двери, как назло, разъехались, тетка Ира покатилась прямо по площадке мимо пандуса и поскакала по ступенькам вниз – хорошо, что их было всего пять – плохо, что тетка стремительно набрала скорость.
Не успела Люма сообразить, что происходит, как теткин Ирин экипаж лихо скакнул в распахнутую дверь подъезда и с грохотом скрылся из виду. Люма опомнилась и бросилась вслед, проскочив треклятые ступени одним опасным для жизни прыжком. Вылетев из подъезда, Люма сначала заметила пустое кресло на углу у ограды газона, оно лежало на боку, и одно колесо бешено вращалось в воздухе.
"Где же тетя? Неужели ее унесли черти?" – непочтительно подумалось Люме, но соблазнительная мысль не получила продолжения, поскольку тетка Ира обнаружилась по звуку.
Почти совсем рядом с местом крушения, прямо на чахлой газонной травке она лежала на спине, как перевернутый жук, и грозила небесам одной из своих палок. Вторая палка валялась рядом с креслом, на нее Люма наступила, бросившись тетке на помощь, и едва не рухнула сама, и то только потому, что схватилась за кресло.
– Я знаю, ты это сделала умышленно! – вопила тетка Ира в полный голос, пока Люма ее поднимала и бормотала какие-то утешения или объяснения. – Ты меня ненавидишь, я знаю! Тебе моя комната покоя не дает!
Из окон стали выглядывать соседи, привлеченные богатым бесплатным представлением, и Люма почувствовала себя настоящей злодейкой. Хотя, судя по всему, тетка Ира практически не пострадала, а голосила просто с перепугу, да еще по скверному своему характеру. Впрочем, какого другого нрава можно ожидать от человека, больше двадцати лет прикованного к креслу-каталке и способного сделать всего лишь десяток-другой шагов с помощью двух толстых палок?
Когда ей было шестнадцать лет, столько, сколько сейчас Люме, тетка Ира не вписалась в поворот на лыжне и рухнула с отвесного обрыва, с высокого берега Москвы-реки, того, что в Филевском парке напротив поймы. Жизнь тетке Ире спасло дерево, косо выросшее на обрыве, оно же искалечило ее навсегда. Тогда еще не тетка, а девочка Ира пролетела сквозь древесную крону вниз головой и повисла на одной ноге, зацепившись за нижнюю ветку лыжей. Вторая вместе с ботинком осталась на верхних ветках.
Люме было пять лет, когда ее родители переехали из города Калинина в московскую квартиру, где Ирина жила со своей матерью. Тетя Таня, двоюродная тетушка отца Люмы, устроила вещь по тем временам почти невозможную, прописала дальних иногородних родичей в свою большую квартиру с одним условием проживания – заботиться об ее дочери-инвалиде. Сама тетя Таня знала, что дни ее сочтены, болезнь крови, от которой незадолго до того сошел в могилу ее муж, стала проявляться у нее.
В молодости оба тетки-Ириных родителя крепили ядерный щит, за что и поплатились. Дочери достались их немалые сбережения, но уже давно деньги обратились в прах, она жила на иждивении родителей Люмы, приберегая крохотную инвалидную пенсию себе на булавки. Однако до сих пор считала, что родичи ей обязаны – без нее торчали бы они в Твери!
Родители Люмы по своему обыкновению предпочитали пропадать на работе с утра до ночи, так что уже много лет обязанность ублажать тетку Ирину доставалась Люме. Надо сказать, что обе они, и опекаемая, и подопечная, относились друг к дружке без особых сантиментов. Старшая за четверть века, проведенную в инвалидном кресле, ухитрилась не повзрослеть, осталась вредной и избалованной барышней-калекой, словно думала, что однажды каким-то чудом она распрямится, встанет на ноги, и тогда начнется настоящая ее молодость, прерванная дурацким происшествием. Покамест что Ирина требовала от окружающих, чтобы они считались с нею больше, чем с собой, и не стеснялась покрикивать на свою приемную семью.
Люма к тетке Ире привыкла, а не привязалась, но нехороших чувств не питала, просто ухаживала за калекой, спокойно терпела капризы, старалась пропускать мимо ушей теткины ядовитые тирады, но иногда беспредметно мечтала о ее комнате, тут тетка Ира была права на все сто процентов.
Да и кому, скажите на милость, понравится всю жизнь существовать в большой, с эркером во всю стену, но все же общей комнате? Спать на плюшевом диване, уроки готовить на кухне, а вещи держать в родительской спальне. Однако далеко в криминальную сторону мечты у Люмы не простирались, смерти родственнице она не желала, вот тут тетка малость перебрала.
Именно это Люма не замедлила тетке Ире доложить сразу по водружению ее в кресло, поставленное на колеса. Никто и ничто особо не пострадало, Люма посчитала происшествие исчерпанным, но слегка обиделась за громкие разоблачения, проведенные на виду у всего подъезда. Однако теткины фокусы и не подумали кончаться.
– Мы едем сегодня в парк через школу, – сквозь зубы доложила она, едва Люма вывезла кресло со двора.
– А почему не в сквер? – поинтересовалась Люма. – И вообще в парк далековато, я все же не рикша.