— А я ни черта не помню. Не помню даже где мои трусы, — оглядываясь по сторонам сказал Денис.

— На шкафу.

— Что на шкафу?

— Трусы твои. Видишь? — показываю пальцем на свисающую со шкафа ткань боксеров.

— Чудесно, — восклицает он так, как будто я лично их туда закинула, хотя учитывая сложившуюся ситуацию это вполне может оказаться правдой.

Пока Денис пытается отвоевать у шкафа боксеры, я быстро одеваю свою помятую одежду, которая разбросана по полу и открываю галерею телефона. Определенно, из всех нелепых ситуаций, которые со мной случались, эта могла бы занять первое место по идиотизму. А еще меня напрягало поведение Дениса — такое ощущение, как будто это не он занимался всего десять минут назад со мной сексом.

Боковым зрением улавливаю его все еще голый зад, потому что шкаф оказался высоким, а стульев в комнате не было, вздыхаю и смотрю в телефон.

Всех женщин в мире объединяет один неоспоримый факт — мы всегда сделаем несколько фоток, а то и видео, чтобы запостить в социальные сети, даже если случится извержение вулкана.

— Денис, — я оказалась права, в своих рассуждениях, — у меня на телефоне есть парочка видео, заснятые этой ночью. Будешь смотреть со мной или после репортажа в новостях предпочитаешь остаться в неведенье? — ехидно поглядываю на мужчину.

— Я очень надеюсь, что там окажется домашнее порно, а не то как мы угоняем самолет или закапываем чей-то труп, — пробурчал он, одевая штаны, забив на боксеры.

Мы уселись на кровати, склонившись к экрану телефона и прежде чем нажать на плей на первом видео я сделала несколько глубоких вдохов, произнося в уме молитву.

Ведь действительно, кто знает, что там может быть и к чему готовится?

Первые секунды видео пошли. На экране только незнакомые люди с чемоданами снующие туда — сюда. Аэропорт, догадываюсь я.

— Ой, подожди, я включу фронтальную камеру, — слышу из динамиков телефона свой голос, после чего в кадре появляются две счастливые моськи крупным планом.

И я, и Денис глупо улыбаемся, смотря прямо в объектив. Выглядим как два идиота, честное слово. С первого взгляда понятно, что мы под кайфом и это настоящее чудо, что мы умудрились не загреметь в полицию.

— Итак, — говорю я на видео, в то время как мой босс громко чмокает меня в щеку, — мы начинаем наше ночное приключение и летим в Кельн, чтобы покататься на жирафиках.

После этих слов мои глаза вылазят с орбит, мы с Денисом переглядываемся, и я вижу, что происходящее на видео его не вдохновляет точно так же, как и меня.

— Денис, — шепчу, — это что, те самые собачки, которые в аэропортах ищут наркотики?

Мы смотрим куда-то в сторону, предполагаю на тех самых собачек. У меня на лице от улыбки не осталось и следа — выгляжу встревоженной и перепуганной. Моя рука немного опустилась и теперь наши лица лишь частично попадали в кадр.

Губы моего босса подымаются в улыбке, а потом он говорит:

— Да, это псы-наркоманы, но вряд ли они учуют наркотики в нашей крови.

— В крови нет, но в моей сумочке могут, — заговорщицки шепчу я. По крайней мере, я думаю, что шепчу, а на самом деле это такой шепот, что удивительно как полиция не загребла нас сразу после этих слов.

— Бля, откуда у тебя наркота?

— Там всего несколько косячков. На потом. И я не собираюсь от них избавляется. Придумай что-то, Денчик.

— Просил же не называть меня так, — хмурится мой спутник, а потом его лицо резко меняет выражение, а глаза светятся как две лампочки по триста Ват. — У меня есть идея, как провести их, в фильмах всегда срабатывало.

— Ух ты, мой спаситель! Что будем делать?

Денис смотрит на меня серьезным взглядом и если бы я не знала, что мы не в адеквате, то подумала бы, что он решает вопросы мирового масштаба. Как спасти планету от глобального потепления, например.

— Я буду твоим личным наркоперевозчиком. Идем, нам нужно в туалет.

— Зачем? Я только что там была.

— Не задавай лишних вопросов, Соня, просто следуй за мной, — говорит Денис с пафосом в голосе.

Дальше я, похоже, напрочь забываю о том, что камера все еще работает и просто опускаю руку вниз.

На экране виднеется отполированный пол, чужие ноги, мои ноги, моя сумочка и так еще минуты три, пока мы не добираемся до заметного места и скучное видео вновь разбавляется нашими голосами.