Она слегка оттолкнула меня, я выпрямился, стоя над ней на коленях. Ее руки вцепились в ремень, вжикнула молния. Я перевернулся на бок, сбросил на пол брюки и что еще на мне осталось, рядом упали брюки и трусики Светланы. Я вновь нагнулся к ней, уже сбоку, целовал лицо, губы, шею, ее руки сплелись за мной, гладили по спине. Я опустился губами к животу, затем еще ниже, прижался лицом к нежному лобку, покрытому светлыми волосами, целовал бедра… Она вскочила на колени, снова оттолкнув меня, вцепилась поцелуем в губы, снова упала на спину, потащив меня на себя…

А температура после прививок у меня так и не поднялась.

Мы стояли со Светланой в пустом помещении иммиграционной службы. Все вещи были уже упакованы, лежали в багажнике «семисьпятки». Охранник запломбировал мой оружейный ящик в кузове, объяснил, как выехать с базы. Срок моего пребывания здесь истек, да и просто мне надо было ехать, искать свое место в этом новом для меня мире. Позади остались два бесшабашных, веселых дня на белом песке пляжа у синего теплого океана, с долгими посиделками на террасе пляжного ресторанчика «Чирингито», волейболом и лоботрясничаньем. Остались позади и две ночи, заполненные ласками, шепотом, безумием секса и красивой девушкой, которая стояла сейчас рядом, прижавшись ко мне.

– Мне было хорошо, – пробормотала она негромко. – Спокойно и весело. И легко. Я не хочу, чтобы ты уезжал.

– Мне тоже с тобой хорошо. Но ехать надо, я даже пока не знаю, кто я и где я на этой земле.

– Я знаю. Ты – это ты, и сейчас ты здесь. Но ты все равно езжай, только пообещай приехать ко мне. Даже если не приедешь – все равно пообещай.

– Если я пообещаю – я к тебе приеду. И я обещаю.

– Обещаешь приехать?

– Обещаю приехать.

– Ты можешь уже не застать меня здесь. Меня переведут в Порт-Дели.

– Туда сложно попасть?

– Тебе – да. Тебе надо будет ехать в Британское Содружество, в Портсмут, и оттуда паромом в Нью-Дели. В нашем мире это долгий путь.

– Я приеду в Портсмут и сяду на паром. Мою машину-пикап возьмут на паром?

– Это же паром. Возьмут и тебя, и твою машину, и даже возьмут еще и меня, если я уеду оттуда с тобой.

– Куда?

– Туда, куда ты меня заберешь. Куда ты поедешь?

– Пока не решил. Но в любом случае – сначала поеду на русскую территорию, а после видно будет.

– Далеко. Ты береги себя. Для меня хотя бы. Поцелуй меня. Здесь камеры, но пусть смотрят. Там девчонки сидят за камерами – пускай завидуют.

Я нагнулся и поцеловал ее в губы. Вкуса вишни уже не было. Был вкус Светланы. Вкус женщины.

– Я влюбилась.

– Наверное, я тоже, – вырвалось у меня.

– Ты не уверен? – подняла она глаза. – Нет, не отвечай. Я сама все вижу, сама все знаю. Что бы ты ни ответил, я знаю, что я тебе не безразлична. И буду это знать, даже если это и неправда. Но мне кажется, что правда. Правда ведь?

– Правда.

– Езжай. Езжай, а то разревусь.

– Увидимся.

– Конечно, если приедешь.

– Приеду.

– Вот и езжай. Раньше уедешь – раньше приедешь.

Вернувшись к машине, я еще раз проверил, как уложены вещи, надел разгрузку. Легкомысленные «чинос» и рубашка с мокасинами переселились в сумку, а я надел полувоенные брюки хаки, затолкав в набедренные карманы два ИПП и нож, обул легкие горные ботинки «вибрам», которые с успехом заменяют любые берцы. В карманы разгрузки я затолкал восемь снаряженных рожков к АКМ, надел очки, натянул панаму, а на шее завязал бандану. Если будет пыльно в дороге, то можно натянуть на лицо. В набедренную нейлоновую кобуру, в специальное гнездо, воткнул запасной магазин к «парабеллуму».

Кондиционер в машине был, но включать его я не стал, а открыл передние окна с обеих сторон. Включил рацию, настроил ее на канал, по которому местные патрули оповещали о проблемах на дороге. Вроде бы все. Выбрал нужную карту из стопки, развернул ее нужным участком вверх и, вложив ее в прозрачную упругую папку, бросил на пассажирское сиденье. Можно ехать.

Кто-то невидимый открыл ворота, и я выехал из замкнутого бетонного пространства стоянки, поймав отраженное от стен тарахтение дизеля, свернул в сторону железнодорожной станции, перед ней – налево и через пару минут остановился у местного КПП. КПП выглядел как хороший опорный пункт. В укрытиях из бетонных блоков стояли два «хамви» с крупнокалиберными пулеметами М2 на крышах и бронетранспортер М113. На площадке бетонной вышки стоял дозорный, рядом с ним к перилам была прислонена крупнокалиберная снайперка «макмиллан». Все на блоке были одеты в американский «пустынный» камуфляж уже чуть устаревшего в Старом Свете образца, кевларовые американские шлемы и бронежилеты. У всех автоматы М16А2.

Между стеной вышки и одним из бетонных укрытий был установлен шлагбаум, возле которого стоял боец с винтовкой наперевес, второй страховал его из укрытия. Я подъехал к шлагбауму, и солдат сделал мне знак остановиться. Я притормозил, и боец подошел к машине с моей стороны:

– Доброе утро, сэр, – сказал он, заглядывая в окно. – У вас есть Ай-Ди?

– Да, есть.

Я протянул ему свою идентификационную карту. Боец сверил фотографию на карте с моей личиной, попросив снять темные очки, затем достал из поясной сумки ручную машинку для считывания штрихкода, провел ею по карте. В его сумке что-то пискнуло, и он вернул карту мне.