Дело вовсе не в том, как эти романы написаны, безукоризненно ли их построение, безупречен ли в них язык, не следовало ли бы кое-что в них сократить или изменить, - нет, дело исключительно в том, что книги Солженицына захватывают глубиной мысли, острой проницательностью и, главное, неподдельным, неотразимым сочувствием к человеку перед лицом судьбы.

Константин Померанцев в длинной речи, прочитанной по рукописи, выразил уверенность в том, что, подобно гетевскому Мефистофелю, "творящему зло, превращающееся в добро", жестокие условия содействуют духовному возвышению человека.

Диссонансом прозвучала речь Вейдле. Не прощая Солженицыну того, что он "ровесник октяб-ря", Вейдле обвиняет его в лексических ошибках (искажение слов) и в недостатке образования...

В заключение Борис Зайцев прочел несколько "миниатюр", рассказиков Солженицына. В "Утенке", которого автор держит на ладони, замечательны слова: "Мы полетим на Венеру, мы одолеем космос, но никогда, ни в одной колбе, нам не удастся воспроизвести такого утенка с такими перепончатыми лапками и розоватым клювиком!"

Опоздала, как мы помним, поздравить Снесарева, совместив зато свое поздравление к юбилею с новогодним. В нем были такие слова: "Мы лишены радости Вас читать - нет слов выразить наше огорчение - но наши потомки, которые будут хорошо Вас знать как писателя, все же нам позавидуют: ведь мы - Ваши современники и можем сказать Вам: "С Новым годом, Александр Исаевич! С днем рождения! Будьте счастливы!"

Но самым последним, и не по своей вине, поздравил Александра Исаевича Корней Иванович Чуковский, поздравил посмертно. Это неотосланное вовремя письмо было обнаружено при разборке материалов уже после смерти Корнея Ивановича: "Дорогой Александр Исаевич! В дни Вашего праздника я был дьявольски болен... А хотелось написать большое письмо - длинное признание в любви. Сейчас мне полегчало, но длинное письмо мне еще не под силу поэтому я скажу в двух словах, как горжусь я нашей дружбой и как я радуюсь, что Вам всего только 50 лет. Обнимаю Вас, целую и приветствую Вашу милую семью.

Ваш (подпись)1".

18 декабря мы с мужем в Москве. К этому времени я сделала выборку из "Юбилейной почты", напечатала самые впечатляющие телеграммы. Их с интересом читали наши друзья и знакомые. А еще читали письмо в "Литературку" Александра Исаевича, которое было уже распечатано в большом количестве экземпляров: "Я знаю, что Ваша газета не напечатает единой моей строки, не придав ей исказителъного или порочного смысла. Но у меня нет другого выхода ответить моим многочисленным поздравителям иначе, как посредством Вас. Читателей и писателей, приславших поздравления и пожелания к моему 50-летию, я с волнением благодарю. Я обещаю им никогда не изменить истине. Моя единственная мечта - оказаться достойным надежд читающей России"2.

1 Чуковский К.И., 12.12.68.

2 Солженицын А.
– редакции "Литературной газеты", копия - журналу "Новый мир", 12.12.68.

Когда были у Копелева, то Александр Исаевич сделал автографы на многих копиях своего письма - своим поздравителям, которым могли их передать. Еще у Копелевых читали "Шутки Самиздата", где ему были поздравления от газеты "Правда", от самиздата и даже... от Сталина...

"Поражены Вашей способностью, дожив до 50-ти лет, писать правду. Просим поделиться опытом страницах нашей газеты. Редакция "Правды".

"В год Вашего 50-летия по количеству и качеству выпускаемой продукции мы заняли первое место в мире. Надеемся сотрудничать Вами ближайшие 50 лет. САМИЗДАТ".

"Кацо! Дарагой! Большое спасибо уточнение отдельных деталей моей замечательной биографии. Нэ плохо, очень нэ плохо, поздравляю! Иосиф Джугашвили".

В тот день, 18 декабря, мы с мужем побывали в "Новом мире". Там нам пришлось разбирать огромную почту. Каких только не было там поздравлений! Даже есть телеграмма... от "Посева"!

А В. Лакшин подарил Александру Исаевичу маленький двухтомник "Ракового корпуса" в издании "Посева". Как бы не самый дорогой ему в тот юбилей подарок!

Заглянем же и мы с читателем в юбилейную почту!

"От всей души поздравляю полувеком. Пожалуйста, не откладывайте перо. Поверьте, не все любить умеют только мертвых".

"Вашим голосом заговорила сама немота. Я не знаю писателя, более долгожданного и необходимого, чем Вы. Где не погибло слово, там спасено будущее. Ваши горькие книги ранят и лечат душу. Вы вернули русской литературе ее громовое могущество. Лидия Чуковская".

"Дорогой Александр Исаевич, поклон Вам в день Вашего рождения. Ваши романы - Библия эпохи. Живите долго, счастливо".

"Разрешите поздравить пятидесятилетием и пожелать и в дальнейшем быть автором только тех произведений, под которыми не стыдно подписаться".

"Низкий поклон Вам, великий художник".

"С гордостью, любовью и тревогой следим за Вашей жизнью. Многих лет Вам и твердости духа".

"Дорогого Александра Исаевича, замечательного писателя, человека, поздравляю от всего сердца. Низкий Вам поклон за великое мужество, которое позволяет выстоять всем нам. Обнимаю Вас. Александр Галич".