— Я не утверждаю, что вы ошиблись во всем. Вы ошиблись в выводах, которые сделали.

— О…

— А сделали вы их не по здравом размышлении, а мучимый чувством вины.

— Боже мой, да. Да, боже мой!

— Вы не могли рассуждать здраво. Например, вы не спросили себя, почему кто-то в такой час и такую погоду бродил в лесу и наблюдал за домом Джеральда?

— Вы думаете… Вы думаете, что этот человек и есть убийца?

— Я убеждена в этом. И более того, — Сью незаметно скрестила пальцы, — полиция тоже в этом убеждена. Они снова приходили вчера. Брали отпечатки пальцев и… что-то там измеряли. Если бы вы так неразумно не заперлись тут, вы бы их увидели.

«Не слишком ли я разошлась?» — забеспокоилась она. Рекс уже не рассыпался на глазах, но, похоже, не очень-то она его убедила, что и показала следующая реплика:

— Но никуда не деться от факта, что Джеральд боялся оставаться наедине с Дженнингсом.

— На это у меня тоже есть что ответить, — сказала Сью, на ходу соображая, что бы такое соврать. — Я подумала, а не воспринимаете ли вы слова Джеральда слишком буквально?

— Не совсем понимаю…

— Нежелание оставаться с кем-то наедине не обязательно означает физический страх перед этим человеком. Джеральд мог избегать общества Макса по самым разным причинам.

— Например?

Теперь он действительно заинтересовался. Сью внутренне металась в поисках хоть сколько-нибудь правдоподобной причины, но лицо ее по-прежнему излучало спокойный оптимизм. В конце концов, ей на помощь пришел один из самых залихватских наворотов в «Ползунках».

— Я склонна предполагать, — начала она с долей той развязности, которую практикуют адвокаты, прежде чем заложить большие пальцы за проймы жилетки и произнести: «Ваша честь», — связи с разведкой. Мне кажется, нам следует спросить себя, почему Джеральд был так скрытен во всем, что касалось его прошлого.

— Но он не был…

— Прошу прощения, Рекс, — «Возражение отклоняется», — но это так. Как, скажите на милость, скромный чиновник министерства сельского хозяйства может уйти на пенсию в возрасте чуть за сорок, купить дом, подобный «Приюту ржанки», и дорогой автомобиль, жить с комфортом, не предпринимая ни малейших шагов, чтобы найти какую-то работу?

— Боже правый! — Рекс уставился на Сью, открыв рот. — Наверняка не может.

— Я утверждаю, что государственная служба, на которой состоял Джеральд, это вовсе не никакое не министерство сельского хозяйства, а Эм-ай-пять, служба контрразведки Великобритании. А Макс был либо его коллега, возможно напарник, но, скорее, начальник. Они прошли вместе через ад, может быть, не раз спасали друг другу жизнь, и вот наконец Джеральд понял, что больше не может. Наступило полное выгорание. Больше он был не нужен правительству. И они вышвырнули его.

— Какие негодяи!

— Таковы правила игры, Рекс.

— Вот бедняга!

— И только представьте, какой это был позор для него.

— Еще бы.

— Естественно, меньше всего ему хотелось все это заново переживать.

— Но почему он не сказал? Я бы понял, ведь я военный человек.

— Они дают подписку о неразглашении.

— А-а…

— Поэтому сами понимаете…

— Погодите-ка! Дженнингс. Это ведь ирландская фамилия?

— Мне кажется, он из…

— Черт побери! — Рекс полушепотом добавил старое доброе солдатское ругательство. — По-моему, тут пахнет ИРА!

— Ну, я бы не стала делать скоропалительных…

— Мы должны позвонить в полицию. — И «прокурор» обхватил руками голову «адвоката». — В отдел по борьбе с терроризмом. В Новый Скотленд-Ярд.

Следующие четверть часа Сью отговаривала Рекса от опрометчивых действий, после чего поняла, что теперь, ничего не опасаясь, может перейти к чисто практическим вопросам — заставить его умыться и сбрить щетину. Она заварила свежего чаю и составила список вещей, которые нужно купить для него в магазине.

— Я принесу все завтра утром.

— Спасибо.

— Ну а сейчас пора приступать к «погружению», — пошутила она. — Обещайте мне, что примете ванну, а потом хорошенько отдохнете.

Рекс обещал, и видно было, что именно так он и собирается поступить. Сент-Джон обессилел от горя и теперь смог бы проспать очень долго.

— Утром вы наденете хорошую, чистую одежду, а это безобразие, что на вас сейчас, я заберу и прокручу в машине. Всё. — Она наклонилась и поцеловала его бледный, сухой, морщинистый лоб. — С вами теперь все будет хорошо.

Рекс с трудом подавил зевок, а Монкальм, который все это время просидел рядом с хозяином, улыбнулся той странной улыбкой, которая бывает у собак, — наморщил нос, подтянул брыли и приоткрыл пасть.

На этой позитивной ноте Сью и покинула их, сидящих вдвоем посреди запущенной кухни, но уже не таких удрученных, какими застала по приходе. И все же она боялась, как бы они не рухнули в любой момент обратно в пучину вины и раскаяния.

Сейчас, у себя дома, Сью перестала наконец кусать ногти, слезла с дивана и заходила взад-вперед. Ей нужно придумать способ сделать их жизнь счастливой. А также не допустить, чтобы Рекс бегал по деревне, рассказывая сказки про заговор ирландских террористов.