— Ты, наверное, проголодалась. Тебе сейчас нужно есть за двоих, — улыбнулся Володя, подавая ей чистую тарелку и вилку.

— Спасибо, любимый, — улыбнулась девушка, принимая столовые приборы.

Балабина наложила себе немного еды, Володя заметил, что ради их ребёнка она должна хорошо питаться. «Не сдохнет, не переживай», — хотелось рявкнуть ей, но она вовремя прикусила язык. Было обидно, по сути, Володя женился на ней только ради будущего малыша, которого Балабина уже ненавидела всей душой, он тоже отбирал у неё Вовку.

Наконец-то настала пора торжественных речей. Родители вышли с поздравлениями на небольшую сцену и объявили о помолвке. Потом на сцену поднялись жених и невеста. Володя надел Любе золотое колечко с бриллиантом размером с маленькую горошину. Балабина натянула на себя счастливую улыбку, в душе закипая от гнева. Она рассчитывала на шикарное помолвочное кольцо необычного дизайна, а не это убожество а-ля «Советский союз». Возмущение и гнев пришлось задавить на корню, самое главное, что они помолвлены, а через три недели состоится их свадьба. Сейчас нужно быть предельно вежливой, ласковой и ненавязчивой, чтобы рыбка не сорвалась с крючка.

Володя прогуливался по галерее, рассматривая картины, здороваясь с людьми, принимая поздравления. Дорогой праздник, устроенный родителями, раздражал, поэтому Полонский выдавливал из себя улыбку через силу. Радовало одно, Люба после того эмоционального всплеска в его кабинете больше не навязывалась. Она будто старалась сделаться тенью. После инцидента она позвонила и извинилась, сослалась на беременность. Володя вспомнил, как ходила Максимкой Катя. Иногда раздражалась, но это было практически незаметно. А вот его помощница могла и ответить кому-то грубо по телефону. Забеременев, она стала резкой, несдержанной и раздражительной. Володя всё понимал и не спешил увольнять, к тому же закон запрещал, да и в декрет скоро уйдёт. Вот и поведение Балабиной Полонский списал на бушующие гормоны, он подумал, что ради ребёнка можно восемь месяцев потерпеть несносный характер Любы.

Пришла пора надевать кольцо. Друг Мишка подал коробочку. Драгоценность Вовка купил не задумываясь, просто ткнул пальцем в первое попавшееся на глаза кольцо с бриллиантом. Его не волновало, что Любе может оно не понравиться, что при статусе его родитей нужно выбрать что-то более пафосное и дорогое. Посмотрев на родителей, он заметил, как поджал губы отец и недовольно сверкнула глазами мать. На их мнение ему тоже было наплевать. Скоро новый год, и купить подарки детдомовским детям было в приоритете. Люба сияла как солнце, поднимая руку вверх и демонстрируя всем кольцо. Гости хлопали в ладоши, певцы запели: «Среди обычаев прекрасных

Мне вспомнить хочется один,

Он символ верности и счастья

От юных лет и до седин». Володя сомневался, что сможет прожить с Балабиной до седин. «Родит ребёнка, поживём годика два, а там, если что, можно и развестись», — подумал он, помогая невесте спуститься со сцены.

Сегодня должна была состояться помолвка Полонского и Балабиной. Арсения пыталась гнать от себя эти мысли, но ничего не выходило. На душе было так тяжело, будто она теряла самое дорогое, что есть у неё в жизни. Арсения оделась и поехала к картинной галерее, где должна была состоятся помолвка. Место её проведения не было секретом, об этом написали в газете. Рядом находилось небольшое, но весьма дорогое кафе. Сеня решила, что иногда можно себя побаловать. Она выбрала столик у окна и заказала ужин. Вскоре на улице показался народ, одетый весьма богато. Они разбредались по стоянке, садясь в свои автомобили. Арсения не отрывала взгляда от окна и, наконец, увидела его. Володя шёл под ручку со своей невестой. Они прошли мимо окна, Арсения успела прикрыться папкой с меню. Володя глянул в её сторону, словно хотел кого-то увидеть и прошёл мимо. Девушка заметила, что для счастливого жениха выглядит он хмуро, а вот невеста вся светится от счастья. Сердце пропустило удар и гулко застучало, Арсения пожалела, что пришла поглазеть на Полонского. Это было глупо — появляться здесь, чтобы тайком полюбоваться им, потому что душа обливалась кровью при виде его и Балабиной. Невеста почему-то казалась конченной стервой недостойной быть рядом с таким, как Владимир.

Подбежал официант, чтобы предъявить счёт. На лице парня читалось, как он боится, что она смоется из кафе, не заплатив. Для заведения с такими ценами Арсения оказалась слишком бедно одета. Девушка взглянула на чек в коричневой папочке. Скромный ужин обошёлся почти в две тысячи. Она вложила две крупные купюры и сказала с гордостью в голосе: «Сдачи не надо». Официант, выпучив глаза, поблагодарил и поспешил удалиться. Арсения принялась через силу доедать ужин, хотя кусок в горло больше не лез.

Перед самой свадьбой Люба привезла свои вещи. Володя ужаснулся тому, сколько у неё одежды. Он приказал грузчикам заносить коробки в отдельную спальню.

— Только не говори, что мы будем спать врозь, — фыркнула Балабина, заходя следом за дюжим парнем в комнату.

— Нет, но твои вещи впихнуть в мой шкаф вместе с моими просто нереально. Куда тебе столько тряпья? — скривился Полонский, раскрывая одну из коробок.

— Это не тряпьё. Это — Гуччи и Валентино. Настоящие, между прочим, а не подделка.

— Хах, Валентино давно отошёл от дел и сам ничего не создаёт. На него работают другие дизайнеры. Даже не вникал кто, мне не интересно, — хохотнул Володя.

— Это всё равно лучше, чем то, что продают у нас. Ты же вот купил себе брендовый костюм на помолвку, — улыбнулась Балабина, отходя к окну.

— Неужели ты думаешь, я ради костюма в Европу ездил. Купил его в самом дорогом бутике города. Может, его китайцы сшили, мне всё равно, лишь бы на мне хорошо сидел. Сама тут всем руководи. Служанка уберёт твои вещи в шкаф потом, я пойду, кажется, Максимка проснулся.