Я встала и, соблазняя незапахнутым халатом, прошла к мужу, чтобы положить руки на накаченную грудь и, невинно глядя в изумрудные глаза, проворковать:

— А может у тебя есть хотя бы полчасика времени на свою озабоченную супругу? — не разрывая зрительный контакт, начала расстёгивать пуговицы.

Назар с легкой улыбкой наблюдал за моими действиями и ничего не говорил. Но ровно до того момента, пока я не добралась до ремня на брюках. Как только мои руки коснулись пряжки, дыхание мужа стало более глубоким, и он подхватил меня под ягодицы, даря глубокий поцелуй. Я не заметила, как снова оказалась прижатой мощным телом к кровати.

— Полчасика для озабоченной супруги, говоришь? — протянул муж, прикусывая мою шею и сжимая чувствительную грудь. В ответ я только смогла простонать, улетая в океан блаженства, в котором все мысли были сосредоточены на опытных пальцах, которые игрались с моими сосками, тем самым скручивая внизу живота томный узел.

Закопалась пальцами в его волосы, извиваясь под жадными поцелуями, которые спускались все ниже и ниже, опаляя дрожащее тело горячим дыханием. Я предвкушала свою порцию удовольствия и недовольно скривилась, когда зазвонил домофон, а после телефон мужа.

— Проклятье, — процедил Волков прерываясь, и достал телефон, — что тебе? А подождать никак? Ладно, заходи.

Муж недовольно посмотрел на меня и начал застёгивать рубашку.

— Прикройся. Сейчас Боно зайдет, что-то ему нужно. Я постараюсь пораньше освободиться, и продолжим. Не дуйся, — он поцеловал меня коротко в губы и вышел из комнаты.

Я пару минут еще лежала в кровати, проклиная Рому за то, что лишил меня сладкого и, завязав халат, направилась в гостиную. Виновник моего недовольства сидел на кожаном диване и ковырялся в телефоне. Назара не было.

— Ты что такой задумчивый? — поинтересовалась я, заметив, что Боно обратил на меня внимание. Еще раз поправила халат и огляделась по сторонам, словно совершала нечто противозаконное.

Мне стало неловко с ним общаться после того, что между нами было. Наедине уровень дискомфорта взлетал до критической отметки. Только Роман вел себя непринужденно, словно ничего не произошло. Видимо, дело привычки. У него было много девушек, и переспать по дружбе для него пустяк.

— Да я тут кое о чем думаю, — загадочно протянул мужчина, косясь на вход, — ты мне можешь помочь, как женщина с хорошим вкусом?

Я удивлённо вскинула брови и тоже глянула на вход. Боно тем временем встал, подошел ко мне и заговорщически произнёс:

— Ты же знаешь, что я скоро встречусь с Никой? Я решил ей небольшой презент сделать, но не знаю, то выбрал или нет. Поможешь мне?

— Что ты там придумал? — спросила, с интересом разглядывая мужчину. Он, как обычно, выглядел безупречно: гладковыбритый, в своих любимых черных зауженных джинсах, в тон им рубашке и бомбере. Серые кошачьи глаза с каким-то детским восторгом смотрели на меня, когда их обладатель доставал из внутреннего кармана куртки бархатную коробочку бордового цвета.

— Так…и что это? — я кивнула на футляр, но не рискнула взять в руки.

— Короче, — Боно закатил глаза, — я купил ей серьги. Ты можешь примерить и сказать, как смотрятся?

— Давай я просто посмотрю и скажу. Зачем мерить? — предложила я.

— Мне надо померить. Я же должен увидеть, как они в деле смотрятся, — возразил Рома и открыл коробочку, — давай, малышка. Помоги мне по-братски. Я больше никого не знаю с хорошим вкусом. Пожалуйста, — он смотрел на меня, как кот из Шрека, и я не смогла ему отказать. Сыграла роль хвальба. Как и любой девушке, мне льстили слова о том, что я обладаю хорошим вкусом и никому, кроме меня, этот вопрос мужчина доверить не мог.

— Ладно, — сдалась я, — давай, надену.

— Я сам надену на тебя, не мешай, — Боно не дал мне в руки украшение и начал колдовать над моими ушами. Он довольно шустро вытащил мои старые сережки и вставил новые. Я сразу почувствовала их тяжесть, она неприятно оттягивала уши.

Подойдя к зеркалу, я хмыкнула. Думала, у Ромы со вкусом дела обстоят лучше.

— Ром, они же дешёвые и некрасивые, — скривилась я, разглядывая странные пусеты с коричневым камнем, которые бы и моя бабушка не стала носить. Почему такие тяжёлые?

— Ну, знаешь, у меня зарплата не такая, как у твоего мужа. На что хватило, то и купил, — хмыкнул Рома и сделал обиженное лицо, — а чё некрасивые-то?

— Да они с цирконом что ли, — я пыталась понять, из чего сделаны серьги. Банальщина, как на старуху. Коричневая круглая стекляшка и…серебро?

— Ну да. Циркон вроде. За полторы купил на рынке, — заулыбался Боно, вызывая у меня новую порцию недоумения. Он серьезно решил подарить девушке этот ширпотреб?

— Советую не позориться и подарить что-то существеннее. Вы не виделись год, а ты ей стекло, да ещё некрасивое такое хочешь подарить. Помоги мне это снять, тяжёлые, жуть.