— Поехали, я отвезу тебя к врачу, — сообщил я, пересаживаясь на место водителя.

— Я ее убила, да? — всхлипнула Камила. — Я убила человека, да?

— Ты же так хотела убить того, кто лишил жизни твоих родителей, — я пересекся с ней взглядом с салонном зеркале, увозя авто дальше от места событий, — твоя мечта сбылась.

— Это она их убила, да?

— Она, — салон звенел от напряжения. Я ждал, когда рванет.

— А почему? Ты же говорил, что это Ильяс. Почему ты мне не сказал? — ее голос звучал безразлично.

— На тот момент я правда так думал. А потом докопался до истины, но тебе говорить не стал, чтобы ты не гонялась за ней. Я сдал Амину всем, кому можно и думал, что она уже давно на облаках. Удивился, что выжила.

— Почему она так поступила?

— Потому что твой отец убил ее лучшую подругу, — на светофоре я повернулся к жене, внимательно осматривая ее. Она все также пялилась в одну точку. — ты же знаешь, что за все нужно платить. Он поплатился за свой необдуманный поступок. Я не оправдываю Амину, но твой отец переборщил тогда.

— Мы все переборщили. Это все из-за меня, — она всхлипнула, — я испортила Ильясу жизнь. Если бы меня не было, он был бы счастлив и Амина была бы жива…

— Ты ни в чем не виновата, — заметив, что жена уходит в раскачку, припарковался на обочине, поставив авто на аварийку. Торопливо вышел наружу, махнув Олегу, который остановился рядом, чтобы садился за руль, — сядь за руль, потом за тачкой вернешься или пошлешь кого-нибудь. Я назад.

С этими словами пересел на заднее сидение, прижав Камилу к себе. Гладя спутанные шелковистые волосы, поцеловал ее в серебряную макушку, растворяясь от того, как жена отчаянно прильнула ко мне. Она нуждалась во мне. Также, как я был зависим от нее, так и она не могла без меня. И, черт возьми, обнимая эту беззащитную, заплаканную девчонку, которая старалась найти утешение в моих руках, понимал, что не могу без нее. Я ее никуда не отпущу, это все равно, что вырвать часть себя и постоянно поливать кислотой незаживающую рану. Я люблю ее и стоит уже себе признаться, что простил.

Камила научила меня прощать также, как годами раньше научила любить.

Год спустя

— Что там? — я расчесывалась в ванной перед зеркалом, когда муж зашел. Он подошёл ко мне, запуская руки под короткий чёрный халат, крепко сжимая бедра и поцеловал в шею. Мурашки по телу не заставили себя ждать.

— Мария Назаровна дрыхнет. Ульяна Назаровна сдалась вообще до прочтения сказки. — отчитался Назар, разворачивая меня к себе.

У нас дочь. Пять месяцев назад я родила мужу малышку, которую мы назвали Машенькой. Эта зеленоглазая красотка сразу завоевала любовь Назара. Я еще раз убедилась в том, какой он заботливый отец и чуткий муж. Он разгрузил мои бессонные ночи, постоянно вставая к беспокойной по первой дочери, без вопросов менял ей памперсы и даже гулял с коляской. Иногда я чувствовала себя никчемной матерью, потому что у меня не получалось так быстро угомонить Машу, как у Назара. В его руках она быстро становилась послушной и тихой. Прямо как я.

Я тоже сейчас превращалась в безропотную лань, когда муж окидывал меня голодным взглядом. От одного похотливого блеска зеленых глаз, между ног разгорался пожар, потушить который мог только Назар.

— Получается, ты теперь только мой, — я залезла пальцами под белую футболку, игриво царапая ноготками твёрдый пресс и стащила с мужа мешающую одежду. Разве только не облизнулась, смотря на скалющуюся пасть волка, под которой отчётливо были видны напряженные мышцы пресса.

— И есть вероятность, что нам никто не помешает, — он подмигнул мне, поставив на раковину радионяню, — иди сюда.

Его напор был таким, будто он очень голоден, съесть меня хочет. И ведь это правда. Голоден. Очень. По мне… И это безумно возбуждает. Когда твой мужчина с жадностью притягивает к себе, будто кто-то может тебя украсть и сразу начинает орошать твою шею поцелуями, пока ловкие пальцы развязывают поясок халата и сбрасывают шелковую ткань с плеч. Заводит, когда изумрудные глаза с восторгом любуются твоим телом, а потом огромные ладони опускаются на грудь, прокручивая соски между пальцев. Это до боли приятно. И, наконец, сносит крышу, когда ваши губы сливаются в поцелуе. Вы целуетесь, как впервый раз. Словно одурманенные флюидами, сталкиваетесь зубами, переплетаетесь языками, стонете друг другу в рот, желая поскорее стать ещё ближе.

Я теряю терпение как всегда первая, стягивая с мужа спортивные штаны. Показываю, что не готова долго ждать и сжимаю в руке каменный член. Меня накрывает новая волна морока, когда Назар глухо стонет, не отрываясь от губ и усаживает меня на край раковины. Не церемонится с трусиками, как обычно рвет их. Люблю, когда он ведёт себя, как необузданный зверь и не сдерживаю стон, ощутив мужа внутри себя.

Он заполняет меня одним толчком, давая лишь пару секунд, чтобы свыкнуться, а после, с каждым толчком выбивает воздух из лёгких, предоставляя вместо кислородной маски свои губы. И я вцепляюсь в неё, царапая его спину, как можно сильнее обхватывая бедра ногами, приближаясь к яркой разрядке. Это гонка, дикая страсть, как после долгой разлуки, после которой мы немного отдышимся и залюбим друг друга в теплой постели, пресытившись нежностью и тихими признаниями.