А в третьих, ей следует хорошенько уяснить, что с недавнего времени в её жизни нет места мужчинам. Бог ты мой, как это ужасно звучит…. Но лучше так. Даша больше не хотела страдать. Она больше не могла страдать.

И ей следует думать о ребенке. Самое важное сейчас для неё — это, чтобы беременность развивалась нормально, без осложнений. Хватит стрессов, слез и волнений.

Теперь она будет жить только для своего малыша.

Ну, и иногда для себя.

Даша встала с дивана. Пора заняться чем-нибудь существенным. Например, подняться в спальню и начать собирать вещи.

Она набрала знакомый номер. Трубку долго не поднимали. Наконец, на другом конце недовольно проворчали:

— Алло….

Где-то уже это было….

— Ленок, я тебя разбудила, да? Ну, не ворчи, не ворчи. Сейчас снова вернешься в постельку. Я звоню тебе сказать, что возвращаюсь. Да, завтра буду дома…. Слушай, подруга, свяжись со своим знакомым, через которого ты и нашла мне дом…. Пусть он сообщит Загорнову…. Да не перебивай ты меня! Приеду, всё объясню….

Даша сидела в кафе и нервно барабанила ноготками по столику.

Почему его до сих пор нет? Может, что случилось?

Два дня назад Даша вернулась в Москву и сразу принялась за дела. Чем быстрее она покончит с насущными проблемами, тем будет лучше. Она не собиралась откладывать в дальний ящик ни разговор с мужем, ни решение квартирного вопроса. Со вторым Лена обещала помощь. Она сразу предложила Даше пожить у неё, та согласилась, но поставила условие, что её пребывание в гостях долго не продлиться. Лена пожала плечами:

— Твое дело, подруга, смотри сама….. Меня ты не стеснишь, места хватит обеим….

Даша подошла к Лене, обняла её и хрипло прошептала:

— Спасибо. И чтобы я без тебя делала….

— Хороший вопрос….

Намного труднее было позвонить Димке и договориться о встрече. Тот по-прежнему молчал, и никак о себе знать не давал. Поэтому Даше пришлось звонить самой.

Казалось, сердце с ней сыграет злую шутку и выпрыгнет из груди, пока она набирала домашний номер Коршунова. От волнения дыхание сбилось. Дашка ругала себя, говорила, что нельзя так реагировать, в конце концов, она звонит не чужому человеку, а мужу, пусть и бывшему.

Но всё равно она не смогла унять дрожь, когда услышала знакомый голос:

— Даша, я тебя слушаю.

Потом она не смогла вспомнить, о чем конкретно они разговаривали с Дмитрием. Их разговор не запечатлился в памяти. Дима согласился встретиться. Он предложил ей приехать домой, на что она ответила категоричным отказом.

— Нет, Дима, давай увидимся на нейтральной территории.

В глубине души она надеялась, что он будет настаивать. Ей бы польстило.

— Как скажешь, солнце моё, — его спокойный тон едва не вывел её из себя.

Уж лучше бы он иронизировал и насмехался! Дашу всегда пугало его спокойствие. Оглядываясь назад, она вспоминала, что он всегда, при любых обстоятельствах, даже когда поднимал на неё руку, бил, и когда занимался с ней любовью, сохранял видимое спокойствие. И это было ужасно.

Теперь Димка казался ей страшным человеком. И она откровенно его боялась.

Что он может предпринять?

Отпустит ли её с миром?

Или потребует откупную?

И невольно в голове мелькала фраза: «А Андрея рядом нет….»

Они договорились встретиться в кафе в семь часов. Сейчас стрелки на часах показывали половину восьмого.

Даша продолжала ждать, и каждая прошедшая минута ей казалась вечностью. Ей бы встать и уйти, дать понять, что она не позволит так с собой обращаться, но она продолжала сидеть.

Она искала себе оправданий, и говорила, что их встреча нужна именно ей. Она больше не хотела быть женой Коршунова. И если ради этого ей предстоит пройти через последние унижения, она пройдет.

А потом будет вспоминать эти дни, как кошмарный сон. Которому никогда не суждено повториться.

Даша сидела лицом к двери, и сразу заметила коренастую фигуру Дмитрия в строгом темно-синем костюме. А у него новый галстук, тотчас отметила она по старой привычке.

Он остановился в дверях кафе, ленивым взглядом обвел присутствующих, нашел Дарью, и решительно направился к ней.

С каждым его шагом сердцебиение Даши учащалось. Она удивлялась своей реакции. Как же так…. Что произошло с ней, нет, с ними, что сейчас, наблюдая за тем, как к ней приближается муж, она не чувствовала ничего, кроме затаенной тревоги? В прошлом остался её восторг, её страсть, её любовь. Она всегда неоднозначно реагировала на Дмитрия. Стоило тому зайти в помещение, как она начинала по-другому воспринимать мир. Женская белиберда, несуразица? Нет. Просто он был для неё всем.