Миша смотрел на меня нечитаемым взглядом. Я не могла понять, предполагает ли он нечто подобное, либо же уже знает, но не хочет говорить. В любом случае, через секунду он ответил:

— На месте русских вербовщиков я бы нашел себе американку покладистее. Посмотри, к чему все привело? Ты наверняка забила их сковородками, сбежала, еще и угнала машину. Мегера!

Он рассмеялся и пошел вперед, опять схватив мою руку. Значит, моя теория его рассмешила? А мне вот весело совершенно не было.

— Русские… — заворчал он, посмеиваясь и поднимаясь вверх шаг за шагом. Я пыталась вспомнить еще хоть что-то, но все тщетно.

Машину мы увидели у того же дерева. Все, как я помнила, даже багажник все еще был открыт.

— Вот! — воскликнула я, тыча пальцем. — Видишь! Всмятку! Она даже не заводится.

— Стой тут, — скомандовал Миша, придержав меня рукой в пяти шагах от машины. — Я сам.

Кивнув, я вовсе нехотя повиновалась.

— Там ничего нет, — бросила ему. — Сам убедись.

Он обошел машину по кругу, остановился у капота. Я не удержалась и тоже обошла, чтобы видеть его, но все же удержила дистанцию в пять шагов.

— Я сказал, стой там, — недовольно буркнул он. Но когда понял, что я не вернусь, и буду следить за каждым его шагом, просто процедил ругательство сквозь зубы и схватился ладонями за смятый в гармошку капот. Мои глаза полезли на лоб, когда громила просто потянул металл, который по всей логике, не мог подняться. Но капот с жутким скрипом все же поддался, как будто парень вскрыл консервы, всего-то.

Вот… Опять тот момент, когда он меня пугал тем, насколько сильный и огромный.

— Нашел что-нибудь? — спросила я, сгорая от нетерпения. Прошла минута, а он все ковырялся во внутренностях машины с заумным видом.

— Ничего нового, — буркнул он и выпрямился. А потом согнул капот обратно, не прилагая особых усилия. Он двинулся ко мне, и я машинально отступила на шаг. Но Миша, казалось, этого не заметил, он подошел к водительской дверце и продолжил говорить. — Тормоза повреждены. Тот, кто сделала это, хотел, чтобы ты попала в аварию. Ты здесь не случайно. На границе. У моего дома. Якобы без памяти.

— Без якобы, — поправила я.

— Как скажешь, — ответил он, будто не верил. Что за упрямый болван? — Все равно не случайность. И этот кто-то очень не хотел, чтобы я его узнал. Потому и стер все запахи.

Я пожала плечами. Он все время говорил так, будто мог кого угодно узнать по запаху. Мой нос, напротив, был все время слегка заложен. Дышать могла, но вот ароматы с трудом улавливала. Хотя прямо сейчас без труда могла учуять запах Миши — от шубы и вообще, просто запомнила его. Слишком уже крепкий, насыщенный и такой… Черт. Хватит!

— Ты видела это раньше? — спросил он, вытащив из замка зажигания ключи. Не они его привлекли, а брелок.

— Да. Я не узнала эту вещь.

Парень смотрел на нее пристально и враждебно. Общупал, а после опять недобро улыбнулся и бросил ключи мне.

— Нажми на лапку. Чувствуешь?

Я сделала, как он просил, и действительно почувствовала.

— Это что, кнопка?

— Этот брелок — пульт от чего-то, — заключил Миша и хлопнул дверцей. — Хм… Возможно, твоя версия про секретную базу не так и паршива.

— Значит, все же русские? — оживилась я. Громила лишь расхохотался.

— Ты забавная.

— То есть, дура?

— Я не хотел получить сковородкой в лоб, потому забавная.

— Да хватит уже! — возмутилась я. — Я вспылила, и мне жаль. Заметь! Мне реально немного жаль. Хотя у меня есть полное право злиться на тебя после того, как ты себя вел. Ты был грубым.

Облокотившись о машину, псих осмотрел меня с ног до головы весьма узнаваемым и понятным взглядом, так что не оставалось сомнений, о чем он думал. Опять.

— Но ты ведь сама сказала, что грубым я тебе нравлюсь больше, — растягивая слова, произнес он.

Я в ответ лишь раздраженно застонала.

— Ты неизлечим!

Миша медленно обошел машину, задумчиво ее осматривая. Засунул голову в багажник, прочесал пальцами волосы и… на этом все. Он просто прошел мимо меня со скучающим видом, направляясь туда, откуда мы пришли.

— Стой! А как же следы? — поразилась я. — Здесь еще есть борозды в снегу, мы могли бы пройти по ним и…