Шрифт:
«Сегодня в двадцать ноль-ноль у выхода из гостиницы. Дино».
Эва подняла глаза на Хели и заметила, как тот сдвинул брови. «Постельная сцена», – догадалась Эва. Сердце заныло в предчувствии неприятностей.
– Когда изменили сценарий? – сдержанно поинтересовался Спиру.
– С… сегодня, – приподняла подбородок Эва.
Как же так? Она еще не дала согласия, а они уже переписали. Или нет? Возможно, Хели просто не нравится все скопом и…
– И ты вот так возьмешь и без ничего ляжешь с ним…
Эве тотчас захотелось прикрыться хоть чем-то. Девушка чувствовала себя незащищенной.
«Эва, ты ни в чем не виновата!»
– Я, между прочим, актриса.
– Не все актрисы бросаются в постель со своими партнерами по фильму.
– Но это понарошку. К тому же, я буду не совсем уж…
– Даже после того, как мы только что любили друг друга?
Он не слышал ее объяснений. В мужском голосе звучало столько обиды, что Эве стало больно за любимого. Но оправдываться снова и снова…
– Значит ли это, что если, повторяю, если мы поженимся, то ты станешь контролировать каждый мой шаг, проверять каждое слово из сценария, и при малейшем подозрении…
– Дело не в словах!
– В них тоже, Хели. – Эва отыскала взглядом свою футболку. Натянула на влажное тело. «Мятая, ну и пусть». – Я еще ничего не сделала, а ты…
– Но собираешься сделать! Сегодня поцелуй, а завтра…
Она и сама не знала, собирается или нет, но сейчас…
– Уходи.
– Что?
– Ты слышал. Считай, что ничего не случилось, и продолжай искать настоящую греческую жену.
– Погоди, ты мне отказываешь?
Эве казалось, что она разваливается на куски. А сердце… Ее несчастное сердце разрывалось, когда она произносила:
– Именно так.
Хели медленно поднялся с кровати. Даже голый, он умел выглядеть величественно, ничем не хуже, чем итальянский граф.
«Правильно, думай о Дино. Хорошо, что Хели не обратил внимания на записку. Иначе…»
Мужчина подошел к ней, протянул, было, к Эве руку, но быстро опустил вниз.
– Отложим этот разговор.
Он потянулся за брюками.
– Мы уже закончили.
– Только начали.
Эва не могла с ним спорить, ей хотелось плакать. Но при нем… Нет, в присутствии Хели нельзя распускать нюни, иначе он поймет, насколько сильно она его любит.
– Думай, как хочешь. А я буду поступать, как пожелаю.
– Вот как?
Эва пожала плечами, сложила руки на груди. Аргументы закончились.
Хели оделся и молча покинул номер.
Как много всего случилось за такое короткое время! Она заполучила любимого и потеряла его.
«Вот и поговорили».
Эвангелина села на диванчик Чупрея и зарыдала. Громко, не таясь.
Глава 24
Хели не помнил, как спускался по лестнице в гостиничный холл. Кажется, по пути от него шарахнулась какая-то женщина, но мужчина даже не извинился, как обязательно поступил бы при других обстоятельствах. Спиру было не до церемоний. Он плохо соображал от злости и отчаяния.
Ноги сами привели его к дивану. Хели упал на мягкие подушки, откинул голову, вытянул ноги и закрыл глаза, отгораживаясь от мира. Голова отказывалась думать, но Хели попытался.
Что он наделал?! Эва – выстраданная, самая нужная, отдала ему невинность, сберегла для него этот дар, а он отругал ее. Момент, который должен был стать значимым для обоих, запомниться надолго, если не навсегда, превратился в глупую ссору.
Зачем он только схватил тот сценарий? А если уж полез не в свое дело, то однозначно не стоило озвучивать собственные страхи, вываливать на любимую старые комплексы. Ведь давно уже понял, что жизнь без этой девушки бессмысленна и монотонна, а сам он постепенно становится похожим на робота.
Каков же выход?
Можно, конечно, сделать вид, что его все устраивает, и одновременно стимулировать режиссера к изменению сценария в целомудренную сторону, но вмешиваться в этот процесс постоянно – не дело. А потратить на это жизнь и надеяться, что любимой надоест сниматься – еще хуже. Эва рано или поздно поймет, что к чему. Она – умная девочка и точно не простит подобные действия. В ее глазах Хели станет еще большим тираном и ревнивцем.
И что теперь? Смириться? Сможет ли он выдержать и не сорваться?