Девушка прытко пронеслась через комнатушку к кричащему ребенку, и только потом заметила гостей. Мари, вспомнив, что Васса, видимо, настойчиво просила Генри прийти, многозначительно покосилась сначала на младенца в руках девушки, потом на напарника. Генри, тем временем, вопросительно уставился на званую сестру.

— Сегодня утром, — Васса ходила по комнате кругами, пытаясь укачать ребенка, — нашла ее под своей дверью. Ироды, — зло прошипела девушка, из-за чего младенец еще сильнее закричал. На ее лице проступило отчаянье.

— Моя так кричала только тогда, когда у нее что-то болело, — выступила вперед Мари.

Удивление Генри можно было не то, что увидеть, а даже почувствовать.

— Я ей козье молоко уже давала, — в голосе Вассы сквозило отчаянье. Только потом она в непонимании замерла. — Стой, а ты кто такая?

— Это Мари, моя напарница, — вклинился между ними Генри.

Васса оценивающе рассматривала Мари с ног до головы. После недолгой тишины, когда даже кричащий сверток замолчал, воздух снова разрезал детский визг. Еще немного подумав и что-то решив, Васса сама себе кивнула, и с уверенным видом всунула Мари ребенка.

— Поддержи ее.

Она повернулась к Генри.

– Ждите тут, — и, ничего не добавив, хлопнула дверью.

Мари медленно, аккуратно придерживая ребенка, подошла к Генри. Тот, похоже, понимал не больше ее. Быстро, но при этом покачивая младенца и смотря под ноги, Мари передала ребенка Генри. Она отпустила руки, только когда убедилась, что он крепко держит. Девочка то открывала глаза, то очень медленно их закрывала от нападающей дремоты.

— Что это было? — Мари заметно расслабилась, передав ребенка. Говорила она шепотом.

— Не знаю, — Генри опасливо косился на лицо, торчащие из пеленок, — она всегда мечтала, что однажды приютит ребенка, как ее когда-то.

Девочка мяукнула, почти как котенок, заставив Генри ненадолго замолчать и еще сильнее понизить голос.

— А ты чего, ее боишься? — он кивнул на младенца.

— Можно и так сказать, — уклонилась от ответа Мари.

— Я не знаю, можно ли это спрашивать. Но после нашей последней недели… Не знаю, все равно спрошу. Ты что-то сказала про ребенка?

— Сказала.

Тишина затянулась, прерываемая только детским сопением.

— Это как-то связано с Андагарой? — после долгого молчания, спросил Генри.

— Связано. Терпеть не могу об этом говорить.

— Извини.

И снова повисла тягучая тишина.

— Ее вырвали у меня из рук, а я даже ничего не сделала. Пытаюсь убедить себя, что не могла, но самой в это не верится, — выпалила Мари и закрыла рот рукой.

Мари боялась даже брать на руки детей — мало ли, что может произойти. Она не доверяла самой себе, казалось, она не сможет никого уберечь даже от малейших неприятностей.

— Ты знаешь, что с ней стало? — шепот Генри, казалось, стал еще тише.

— Нет. Наверное. Просто не хочу признавать.

Мари решила не вспоминать про девочку, что привиделась ей в пещере.

В дом ворвалась растрепанная Васса, таща в руках кувшин — кувшинище! — полный молока, локтями к себе она прижимала какую-то ткань, а в зубах держала пучок высушенных трав. На скамью, рядом с Мари, грохнулась сколоченная из дерева игрушка-погрызушка для детей.

— Спасибо, — девушка забрала из рук Генри ребенка, — дальше я уже справлюсь. А! — добавила она, выпроваживая напарников, — и позовите ко мне Эмму, если увидите. Пожалуйста.

Дверь в дом захлопнулась. Изнутри доносилось тихое хныканье младенца и женский шепот, перетекающий в умиротворяющую песенку.

Генри немного постоял, смотря на закрытую дверь. Пожал плечами, развернулся и пошел в другую сторону. Мари, не до конца понявшая, что вообще сейчас произошло, пошла за ним. Не впервой.

— А куда мы все-таки идем? — вскоре подала она голос.

— К Карлу.

— Вопрос кто это, пожалуй, упущу. Все равно же не ответишь. Скажи лучше, почему к нему.

— Потому что из людей, которым я доверяю, тут живет только Карл и Васса. Вторая, как ты понимаешь, нам сейчас не вполне помощник.

На горизонте вырос огромный дом. Он выделялся на сельском фоне. И выглядел весьма мрачно. Хозяин дома, тем не менее, контрастировал своей дружелюбностью и гостеприимством. Только стоило Генри постучать в дверь, ее открыла служанка. Мигом позже появился и сам Карл — служанку он отодвинул и ринулся вперед к Генри. Карл порывисто его обнял. Отодвинулся, поправил накинутое пальто и только потом заметил Мари.

— Карл, я ненадолго, но нам нужно поговорить. Это Мари, моя напарница, — объяснил Генри.