— Хорошо, Мира, — наконец, выдыхает мама. — Но если что-то не получится или ты соскучишься, сразу приезжай!

— Конечно, мамочка, — спокойно говорю я.

Но мне очень радостно от того, что разговор прошёл мирно и быстро. Я тихо, чтобы не выдать своих эмоций, выбрасываю руку высоко вверх, мысленно говоря: «Ура!» Я пускаюсь в пляс, но обернувшись вокруг своей оси, натыкаюсь на взгляд Олега, наблюдающего за мной из коридора.

Чёрт. Как давно он смотрит на меня?! Стыд сразу же прожигает меня насквозь. Щёки становятся пунцовыми.

— Может быть, у тебя всё-таки получится вырваться на пару деньков? У тебя же скоро день Рождения! — говорит мама.

— Мама, я хотела отпраздновать с друзьями, если ты не против. Мама? — спрашиваю я.

Мне в ответ звучит лишь тишина. Отнимаю телефон от уха, видя чёрный, потускневший экран. Телефон окончательно разрядился. Олег прокашливается и заходит в комнату. Губы мужчины расплываются в снисходительной улыбке.

«Просто молчи!» — хочется сказать ему. Но Олег — не из тех мужчин, что будут молчать, когда им есть что сказать. Словно желая смутить меня ещё больше, он выдаёт:

— Вот бы мой балбес так радовался мне, как ты радовалась разговору с мамой! — хмыкает он.

— Это другое, — возражаю я.

— Да неужели?

Олег полон скепсиса. Но меня спасает курьер, привёзший еду. Олег отправляется к курьеру, а я иду на кухню, чтобы достать стеклянные тарелки и накрыть на стол.

По взгляду Олега становится понятно, что он вообще не стал бы заморачиваться, а ел из пластиковой посуды. Но мне хочется чем-то занять руки и возможно показать себя хоть чуточку хозяйкой. Не для того, чтобы покрасоваться сноровкой перед Олегом. Но он же отец Ромы, а родители оценивают наш выбор иначе. Они не замечают милых и приятных нашему сердцу мелочей, но оценивают человека по другим категориям: чем занимается, сколько зарабатывает, что умеет делать?

У меня пока по всем пунктам прочерк, кроме того, что я умею готовить. Родные всегда хвалили мою стряпню. Но раскладывая еду из ресторана по тарелкам, я понимаю, что мои кухонные умения навряд ли впечатлили бы Олега.

Тарелки едва помещаются на столе.

— Я не знал, что заказать.

— Кажется, вы решили заказать абсолютно всё.

Осматриваю блюда — паста, ризотто, лазанья, воздушный хлеб чиабатта с хрустящей корочкой и пористым мякишем. Рядом стоит омлет с помидорами и зеленью — кажется, его называют фриттата.

— На десерт я заказал панна-котту. Но может быть, стоило заказать и тирамису? — размышляет Олег.

— Нет, спасибо. Этого вполне хватит.

— Если останется, можно будет убрать в холодильник. Теперь там пустые полки, а я терпеть не могу пустоту, — признаётся Олег, принимаясь за очень поздний ужин.

Я следую его примеру, понимая, что жутко проголодалась.

— Надеюсь, тебе понравится десерт… Панна-котту у нас ещё могу сделать вполне сносно. Но джелато лучше пробовать в Италии, — говорит Олег тоном, словно прогуляться в Италию за таинственным джелато — это всё равно что сходить в магазин на углу дома за булкой хлеба.

— Джелато — это мороженое. Считается лучшим сладким кулинарным шедевром Италии, — подсказывает Олег. — Любишь мороженое?

— Люблю… — признаюсь с улыбкой.

Взгляд Олега скользит по моему лицу, задевая губы. Под пристальным взглядом мужчины я чувствую себя как то самое джелато, тающее на сорокоградусной жаре…

Очнись, Олег… Тебе сорок один, перед тобой сидит не очередная кандидатка на постельные игрища, а девушка твоего сына!

Я пытаюсь одёргивать себя. Не помогает, честное слово. Я просто пожираю взглядом кукольное лицо красавицы. При словах о любви Миры к мороженому, фантазия подкидывает картинки, одна другой развязнее. Пухлые губы, скользящие по подтаявшему шарику мороженого, язычок, ловко слизывающий сливочные потёки…

Чёрт. В штанах становится тесно. Мне явно не помешает холодный душ или ведёрко со льдом. С трудом заставляю себя сосредоточиться на чём-то ином, кроме своих фантазий. Мне просто нужно отвлечься в постели, с другой женщиной.

Телефон начинает звонить где-то вдалеке. Мира вскидывает на меня взгляд. В тёмно-серых глазах мелькает надежда. Внутри меня же гаснет огонёк, Мира явно надеется, что мне перезванивает Рома.

Поднявшись из-за стола, я матерю себя. Надо притормозить. Срочно. Но пока я шагаю в направлении телефона, стоит признаться. Я не хочу, чтобы Ромка объявился прямо сейчас. У нас с Мирой лёгкий приятный ужин.

Вот опять… С этим надо что-то делать! Если звонит мой сын, первое, что он услышит, будут мои слова о беременной девушке и их свадьбе! Да, чёрт побери, пусть отвечает за свои поступки!