– Я первая ее увидела! – шипела одна.

– А я первая ее взяла! – сквозь сжатые зубы отвечала вторая. – Отпусти, сука, иначе, я за себя не ручаюсь!

– Ты назвала меня сукой, сука? Ну держись! – первая выпустила свой край пачки из рук и налетела на оппонентку, будто коршун на ягненка. Послышались крики, и они обе, вцепившись друг другу в волосы и нанося хаотичные удары, покатились по выложенному крупной светлой плиткой полу дальше по проходу.

Сандра была настолько шокирована увиденным, что даже не попыталась остановить женщин или, хотя бы, вразумить их. Пройдя чуть дальше и увидев валяющуюся возле квадратной колонны синюю мятую пачку чипсов, на которую явно кто-то наступил, в спешке покидая магазин, Сандра подобрала ее, испытала вспышку соблазна присвоить себе и подняла взгляд на камеру видеонаблюдения. Она понимала, что та, скорее всего, тоже не работает, но, повертев перед глазами пачку, вздохнула и положила ее на пустую полку. В конце концов, Сандра не хотела становиться вором, пусть даже дело касается никчемной пачки дешевых чипсов. Она была уверена в том, что грабить – не самое лучшее из деяний в критической ситуации.

Крепко призадумавшись и утонув в собственных мыслях, девочка побрела к выходу, как вдруг услышала слева страшный удар и отпрыгнула в сторону от страха и неожиданности, с изумлением увидев, как какой-то мужчина, не стесняясь, поднимает над головой увесистую кувалду, чтобы снова с силой опустить ее на кассовый аппарат.

– Что вы делаете? – с негодованием крикнула она впервые с того момента, как пересекла порог супермаркета. – Не смейте красть деньги!

– И кто же меня остановит? – ухмыльнулся мужчина, опустив кувалду и с вызовом посмотрев на Сандру, а потом небрежно сплюнул себе под ноги. – Неужто какая-нибудь малолетняя выскочка, у которой на губах еще не обсохло молоко?

– Вас арестуют!

– Разве ты видишь охрану? Или может быть, полицию? – он удовлетворенно посмотрел по сторонам и пожал плечами. – И тайные спецагенты что-то не торопятся… Никто не пытается остановить меня, значит, я не делаю ничего предосудительного, согласна?

– Полиция приедет с минуты на минуту!

– Не смеши, крошка! – рассмеялся в ответ он и снова храбро огляделся по сторонам, выпрямившись в полный рост. – Чертов самолет упал с неба, уничтожив невинных людей и разрушив целый квартал, но никому и дела нет! Ты думаешь, кому-то есть дело до нескольких никчемных бумажек, украденных из этого долбаного магазина?

– Все равно! – горячо возразила Сандра. – То, что вы делаете – преступление! Грабеж!

– Правда-правда? Грабеж? – сочувственно и виновато поджав губы, спросил мужчина, а, менее, чем через пару секунд снова нахально улыбнулся своими толстыми губами и добавил знающим тоном. – Когда все наладится, лишняя сотня этого дерьма точно не повредит, согласна? Мой тебе совет, куколка: воспользуйся тем, что произошло в нашем городе, только найди другое место для наживы, потому что если ты прикоснешься хоть к одному из этих кассовых аппаратов, клянусь, я размозжу тебе кувалдой голову! Я первый догадался забрать из них деньги! Они – мои! Все чертовы бумажки, до единой!

Он, многозначительно посмотрев на Сандру, поднял кувалду и с силой ударил по кассовому аппарату, а потом, откинув орудие в сторону, склонился над его обломками и начал трясущимися от возбуждения руками набивать свои карманы затертыми мятыми купюрами не первой свежести, приговаривая:

– Отлично… Мои грёбаные деньжата… Как же я вас люблю.

Покачав головой при виде этого безумия и еще раз оглядев разграбленный супермаркет, Сандра вышла на улицу и сразу же обнаружила, что ее любимый двухколесный транспорт, который папа когда-то привез ей из командировки, бесследно исчез. Растерянно оглядевшись, она едва сдержала слезы, как вдруг услышала умиротворенный голос, раздавшийся откуда-то снизу:

– Это был твой велосипед?

Опустив глаза, Сандра сразу же увидела сидящего на бордюре рядом с металлическим мусорным баком и дымящего мятым окурком Вилли Вондера, перед которым стояла открытая жестяная банка пива и валялся деревянный костыль. Вилли Вондер был известным всему городу одноногим безработным пьянчужкой, который почти все время проводил перед входом в магазин, выпрашивая у покупателей мелочь на выпивку. Говорят, что в молодости этот самый Вилли Вондер воевал на Ближнем Востоке, но после тяжелого ранения был демобилизован и вернулся в родной город инвалидом. Правительство назначило ему вполне приличную пенсию, которую Вилли пропивал без остатка, убеждая окружающих, что разочаровался в демократии и политике властей по отношению к секс-меньшинствам и черным, в которых он искренне видел опасность для существования государства и сохранения традиций. Никто никогда не видел его трезвым. Вот и сейчас, несмотря на раннее утро, Вилли улыбнулся Сандре своей беззубой захмелевшей улыбкой, поднял банку и с удовольствием отхлебнул из нее, а потом продолжил:

– Бадди Криперс сел на твой велик и укатил в сторону Маунт-Стрит. Я хотел было остановить его, но он слишком огромный и сильный, проблемы мне сейчас ни к чему. Ты ведь знаешь Бадди Криперса?.. Поговаривают, что в тюрьме у него были проблемы с черными, но я не удивляюсь этому. Тот еще расист, собственно, как и я. Не будем винить его… Многие после произошедшего немного сошли с ума. Подумать только, целый самолет грохнулся на город среди бела дня, а никому и дела нет.

Сандра не знала Бадди Криперса лично, но догадалась, что Вилли имеет ввиду здоровенного лодыря, известного на весь Хиллтаун своим отвязным поведением и хулиганскими выходками. Вытерев слезы, она оглядела улицу и спросила:

– Вилли, ты сидишь тут целыми днями и все знаешь, может, хоть ты скажешь, что происходит?

– А что происходит? – пожал плечами Вилли и снова отхлебнул из банки. – Ты ведь знаешь, как это бывает… Всё, как в стае голодных гиен, которые вьются вокруг льва, поедающего только что убитого им буйвола. Сначала гиены топчутся на месте, не решаясь перейти черту и подойти ближе, лев рычит и дает понять, что тот, кто нарушит правила и позарится на обед царя зверей, будет немедленно казнен. Никто не может безнаказанно нарушить закон и гиены знают об этом. По мере того, как лев наедается, кольцо вокруг него сжимается, но они все еще боятся брать чужое и нетерпеливо ждут, когда царь зверей насытится. В конце концов он наедается, остатки туши больше не интересуют его, и гиены, чувствуя полную безнаказанность, набрасываются на еще теплые остатки мяса и обглоданные кости, радуясь тому, что им хотя бы что-то перепало…