У меня только одна радость: рыжий детинушка Цуц-йорд остался в башне и обещал помочь встретить незваных гостей. Теперь он составляет мне компанию во время тренировок. Не скажу, что это сильно помогает, но немного внимания нашего одноглазого наставника он на себя оттянул. Теперь не одному мне приходится выслушивать нотации на тему, что пора стать сильнее. Рыжий берсерк в первый раз стерпел оскорбления ведуна, во второй раз поморщился, а в третий бросился в атаку. Я, наученный горьким опытом полетов, от таких опрометчивых деяний давно избавился, а вот Цуц-йорд пока не знал, насколько резвым бывает старик, внешне напоминающий руины. Разумеется, ведун повалял его по земле, а потом прочитал очередную лекцию на тему подрастающего поколения и уважения к старшим. А потом ведун устроил нам поединок, в котором я с треском проиграл. Ну, нельзя сказать, что я совсем не оказал сопротивления рыжему, просто молодой берсерк оказался очень быстрым. Бой мог пройти на равных, если бы я сражался отточенной сталью, но взмахи тренировочным мечом этот «шкаф с антресолью» просто игнорировал, и обрушил на меня град ударов палкой, имитирующей секиру. Получив по голове, я хлопнулся в обморок, а когда очнулся, Цуц-йорд подарил мне шкуру того медведя, которого я убил весной. Надо отметить, что на «меховом коврике» имелась странная подкладка – оказывается, местные умельцы обработали кожу варана, которого я победил в первый день появления в этом мире. Кроме накидки берсерка, мастера сделали несколько безрукавок, надеваемых поверх одежды – эдакий панцирь, наподобие кольчужного, но только более прочный. Возможно, удар копьем нанесенный рыцарем он бы не выдержал, но с остальными попытками вскрыть эту своеобразную защиту справлялся на ура.

Я примерил обновки, и ощутил себя Гераклом, только вместо шкуры льва у меня имелась медвежья. Габаритов невинно убиенного мною хищника хватило на то, чтобы сделать меховую безрукавку, так что я стал похож на маленького мишку – такой же бесформенный и потенциально опасный.

Цуц-йорд радовался, как ребенок и предложил тренироваться в этой одежде, чтобы я привык к тяжести панциря и шкуры. Разумеется, ведун поддержал эту идею и отправил нас на пробежку. Вскоре я материл и рыжего детинушку и его подарки, так как вспотел, словно жеребец во время скачек. Лето только закончилось, и во дворе стояла солнечная погода, так что с меня стекало по семь потов. Однако ведун был непреклонен и требовал бегать в полной амуниции, плюс кольчуга, прикрывающая меня с ног до головы и оковы-утяжелители.

Я начал задумываться, а не послать ли мне этого тренера с замашками садиста и не свалить куда-нибудь на юг, где нет такого тирана и самодура. Чем бы закончились эти рассуждения, я не знаю, но за несколько дней до наступления равноденствия к острову причалил дракар, и по сходням сошла беременная королева Фая. Я только что завершил наполнение собственного источника энергией и потихоньку сливал силы в главный алтарь. Увидев явление белокурой красавицы, я задумался, а что ее сюда принесло? Вот хоть убей не пойму, что она тут забыла? И вообще, как конунг ее отпустил? Неужели Фая ничему не научилась? Всего полгода назад королева стала жертвой похищения и угодила в лапы жрецов чужого бога. Если бы не мы с ведуном и воительницей Баратией, то она могла оказаться в Бездне, куда ее собирались отдать инквизитор и паладин в обмен на лояльность демона Ич-Харила.

Длинноволосая блондинка с царственным видом сошла на берег и, заметив меня, приблизилась и дала пощечину. Я округлил глаза и спросил:

– За что?

– Ты не держал язык за зубами, и теперь Уль-найденыш требует ублажить его как жрецов! – заявила Фая.

Во время ее похищения, инквизитор затолкал ей в рот широкое кольцо и, поставив на колени, собирался совершить акт насилия, но мы с ведуном и Баратией вовремя подоспели и освободили пленницу. А совсем недавно, во время моей стычки с Улем-найденышем, я специально злил его и рассказал об этом инциденте, так что теоретически Фая имела право сердиться. Но для меня оставалось загадкой, что она делает так далеко от дворца?

– Он что, совсем страх потерял? Как он может чего-то требовать от жены конунга? – воскликнул я.

Теоретически я не должен знать о том, что Фая была любовницей Уля, так что это вполне разумный ответ.

– Этот гаденыш удавил мою служанку, которая изображала меня на сеновале, – заявила королева. – Теперь грозится рассказать Аль-йорду, что я ношу его ребенка. Он пообещал, что если с ним что-нибудь случится, то этот слух уйдет в народ и тогда мне несдобровать.

– Подожди, ты сейчас о чем? – поинтересовался я.

После того, как мы освободили Фаю, ведун разговаривал с ней, а я случайно подслушал часть разговора. Одноглазый старик обвинил королеву в связи с найденышем, и я был уверен в том, что она изменяла мужу, но, судя по ее словам, Фая стонами изобразила бурный секс, а на самом деле с Улем развлекалась ее служанка. Если судить по ауре королевы, в данный момент она говорит правду. Тогда стало понятно, почему Уль так удивился тому факту, что я видел жену конунга без одежды. Получается, он занимался любовью с завязанными глазами. Именно это и подтвердила Фая, а после заявила:

– Делай что хочешь, но этот гаденыш должен молчать и прекратить меня домогаться. Я не изменяла мужу и не собираюсь отдаваться этому уроду.

– А почему с этой просьбой ты обратилась ко мне? – полюбопытствовал я.

– Это не просьба! – заявила Фая. – Ты мне должен…

– Не понял? С чего это вдруг? – воскликнул я.

– Если бы не я, Аль-йорд бы дал приказ застрелить тебя после того, как ты перебил почти десяток его людей, – заявила королева.

Недавно в голову конунга взбрела очередная гениальная мысль. Он захотел женить десятилетнего сына Фара на Мирьяне – дочке конунга восточных ваннов. Так случилось, что я оказался возле дома знахарки Миды, когда там находились жена и дочка рыжего Бар-дьйора. Мне пришлось убить девять воинов и если бы не мое любопытство, то и Уль-найденыш должен был отправиться в царство теней. Однако я захотел его допросить, и поэтому просто обезоружил. Иногда мы совершаем ошибки, и я в этом плане не исключение. Если бы тогда я прибил гаденыша, то сейчас бы этого разговора не было.

– Допустим, – согласился я с ее доводом, хотя, в самом деле, не был уверен в том, что она усердно отговаривала Аль-йорда от покушения на меня. – Как сделать так, чтобы он отказался от идеи оклеветать самую красивую женщину ваннов? Ты знаешь, кому он поручил распространить слух о тебе?

– Нет, не знаю, но ты же колдун, вот и наколдуй что-нибудь, – потребовала Фая. – Я не собираюсь ублажать этого гаденыша. Если бы не я, он бы сдох в какой-нибудь канаве. И после всего того, что я для него сделала…