Думаю, что так могут сказать большинство россиян, в том числе и те, кто рвёт на себе «последнюю» рубаху и говорит исключительно националистическими лозунгами.

Однажды я случайно подслушал, как одна моложавая дама рассказывала другой моложавой даме о собственном муже. Тот в свои пятьдесят с гаком удивлял близких и друзей тем, что всё свободное время посвящал занятиям гимнастикой.

– Я тоже удивлялась, – сказала дама, – пока не застала мужа, когда он сам себе делал минет…

В нескольких сотнях шагов от моего дома располагается мотель «Ольгино». В советские времена это было моё любимое место, где в баре или ресторане я отвлекался от тягот обыденного существования.

Чаще всего заходил в бар «под лестницей». Там за барной стойкой меня встречал улыбающийся полноватый мужчина лет под тридцать в чёрном фартуке с вышитой поперёк надписью «Володя». Над головой Володи висело предупреждение «Персонал чаевых не берёт».

Я заказывал бутылку «Рябины на коньяке», кусок мяса гриль с жареным картофелем, бутылку Pepsi и чашку кофе. Стоило всё это советское великолепие ровно четырнадцать рублей. Я давал пятнадцать и отказывался от сдачи. Володя при этом благодарно улыбался.

Частенько в баре я наблюдал молодую красивую женщину. Как я правильно понимал, она успешно подрабатывала в мотеле на карманные расходы да заодно дополучала то, что недополучала от мужа.

Однажды утром «молодая и красивая» возвращалась домой. Управляя новеньким красным «жигулёнком», не вписалась в поворот. Врезалась в телеграфный столб как раз напротив нашего дома. И разбилась насмерть.

В тот же вечер место гибели посетил муж. Похлопал по изуродованному столбу и глубокомысленно заметил:

– Нет, это не случайно. Анжелка так любила всё, что крепко стоит…

Однажды я провёл неделю в глухой тайге, что окружает озеро Байкал с бурятской стороны. Провёл на пару с бывалым охотником Валерой Афанасьевым из Гремячинска. Это был молодой человек, про которого рассказывали, что он дружит с охотничьим ружьём лет с четырёх-пяти. Однажды ему довелось охотиться на уток вместе с чемпионом мира по стендовой стрельбе. Так вот, охота на спор закончилась тем, что Валерий десятью выстрелами сбил девять уток, а чемпион – только семь.

Ко всему прочему Валерий Афанасьев, уже по моим наблюдениям, отличался ещё и необыкновенной смелостью и при этом – величайшей осторожностью и предусмотрительностью.

На мой вопрос, кто в лесу есть самый опасный зверь, бывалый охотник, не задумываясь, ответил:

– Человек.

Историк отечественного тенниса Борис Иванович Фоменко живёт под Москвой, в Мытищах. Его энергетике, бодрости, творческим подвигам может позавидовать большинство юношей, которых я знаю.

Однажды я гостил у Бориса Ивановича в Мытищах. Это было в ноябре 2013 года, когда приезжал на юбилейную церемонию «Русского Кубка». Сидим на кухне, пьём чай, делимся последними жизненными впечатлениями.

– Как-то приезжаю в Москву по делам, – рассказывает Борис Иванович. – Еду в метро. Неожиданно замечаю, что напротив сидит молодая привлекательная дамочка. И смотрит на меня явно оценивающим и любопытным взглядом небесно-голубых глаз. Глянул на часы – время к полудню. Тут же возникает мысль: а не пригласить ли дамочку на ланч? Перекусим в хорошем ресторане, познакомимся поближе, а там видно будет. Только было раскрыл рот, как дамочка встаёт и извиняющимся тоном произносит: «Садитесь, пожалуйста…»

Я моложе Бориса Ивановича без малого на десять лет, но у меня тоже есть похожая история. Стою в очереди в Сбербанке и громко возмущаюсь, что операционистки работают, точно улитки. Тут одна не выдерживает и с ехидцей напоминает мне: «Вы же пожилой человек, куда спешите-то?»

И ещё история. Играю в теннис в элитарном санатории «Белые ночи» под Сестрорецком. И не просто играю, а, как обычно, «бьюсь». Причём иные из соперников годятся мне в сыновья или даже внуки. После проведённых на корте трёх часов с гаком чувствую, что вот-вот упаду в обморок.

На корты прибегает доктор, снимает кардиограмму, ничего катастрофического не обнаруживает, после чего замечает: «Вячеслав Фёдорович, почаще заглядывайте в паспорт! А то ведёте себя как пацан…»

Я тогда работал на Свердловской киностудии. Наша киногруппа во главе с известным советским режиссером, заслуженным деятелем искусств РСФСР, народным артистом РСФСР Ярополком Лапшиным находилась в экспедиции в Ленинграде – снимали эпизоды «Приваловских миллионов» в студийных павильонах Ленфильма.