Он любил учиться и думал о будущем. Заочный юридический институт стал очередным учебным заведением офицера. Андрей перешёл на четвёртый курс, оказавшийся последним. Когда родился долгожданный сын Никита, Андрею исполнилось тридцать два. «До года ты его воспитываешь, после года мужика воспитываю я», – объявил он жене.

Впрочем, какое тут плановое воспитание, если в командировки Андрей Викторович, как и его товарищи по Группе «А», уезжал без предупреждения, и Аня только из телевизионных новостей узнавала, что опять на Северном Кавказе обострилась ситуация и террористы захватили заложников. «Неоднократно принимал участие в сложных оперативных мероприятиях и боевых операциях, проявлял при этом выдержку, самоотверженность и решительность», – говорится в личном деле майора Киселёва.

Наступил новый, 1996 год. Андрей дежурил сутки – с седьмого на восьмое января. Потом неожиданно уехал в командировку, как всегда, без предупреждения. Для Ани наступили томительные дни ожидания. По телевизору, между тем, в информационной истерике билось после города Кизляра название дотоле неизвестного населённого пункта, который атаковал отряд полевого командира Салмана Радуева численностью свыше двухсот человек: «Посёлок Первомайский, посёлок Первомайский!»

Первоначальный план диверсантов предусматривал разгром военного аэродрома и пополнение запасов оружия, но их ожидания не оправдались. Боевики, вооружённые пулемётами и гранатомётами, застали на лётном поле всего три «вертушки», две из них вместе с топливозаправщиком уничтожили. В то же время часть отряда, блокировавшая военный городок местной воинской части, увязла в бою. Потери радуевцев составили до двадцати человек убитыми и ранеными. Возвращение в Ичкерию с таким скромным результатом не входило в планы дудаевского зятька; он принимает решение захватить местную больницу и выставить политические требования в духе Шамиля Басаева.

На этот раз российское руководство наотрез отказалось выполнить требования террористов, но и штурм больницы не входил в его планы. В Кремле опасались усиления в Дагестане антироссийских настроений в случае неудачного исхода операции. В итоге было принято компромиссное решение: в обмен на часть заложников предоставить Радуеву транспорт – девять автобусов – и «коридор» для ухода в Ичкерию. Для гарантии своей безопасности боевики взяли с собой 117 мирных граждан.

Блокпосты получили команду беспрепятственно пропускать колонну и террористов «не провоцировать». Разрабатывались варианты штурма прямо на маршруте. Но по пути следования в районе Бабаюрта террористы изменили маршрут, свернув к посёлку Первомайский. Когда силовики поняли, что Радуев пытается уйти с заложниками в Ичкерию, где достать его будет непросто, было принято решение остановить колонну. Это сделали предупредительными выстрелами с вертолёта.

Судя по всему, окончательного плана действий у федералов не имелось, как не было и руководителя на месте событий, готового взять на себя всю ответственность за последствия силовой операции. Только этим можно объяснить замешательство, которым Радуев воспользовался на сто процентов. Пока ситуация «зависла», он развернул свой отряд и занял посёлок Первомайский, попутно разоружив тридцать семь новосибирских омоновцев, находившихся на блокпосту: бойцы оказались заложниками приказа «огня не открывать».

По некоторым данным, Радуев оставил часть своей банды в посёлке ещё по дороге в Кизляр – для подготовки села к обороне. Если это так, то становится ясно, каким образом в Первомайском отряд боевиков неожиданно усилился до 350 человек – вовсе не за счёт «добровольцев из окрестных чеченских деревень».

Попытка выманить «борзых» из села для последующего уничтожения из засады не увенчалась успехом. Несколько дней с Радуевым велись переговоры, в ходе которых удалось добиться освобождения всех удерживаемых женщин и детей. Но за это время бандиты успели основательно укрепить Первомайское. Выгнав на работы мужчин-заложников и местных жителей, террористы отрыли окопы полного профиля, создали укреплённый район обороны по всем правилам военной науки, с передовыми и отсечёнными позициями, с ходами сообщения.

В те дни неоднократно сообщалось, что посёлок был превращён в крепость. На самом деле, Первомайский являлся обычным кавказским кишлаком, где преобладали саманные строения. Наиболее зажиточные жители сумели обзавестись кирпичными домами. Конечно, боевики прорыли окопы и ходы сообщения, но всё равно это был не более чем населённый пункт, в кратчайшие сроки подготовленный к обороне. Позиции не представляли собой единую систему, а скорее были предназначены дли нанесения внезапных ударов и быстрого отхода. Ни о каких железобетонных сооружениях не было и речи. Впрочем, и без всех этих «инженерных ужасов» любой дом, а тем более подвал представляли серьёзную опасность для наступающих.

Первый штурм планировался 14 января, но его пришлось отложить, поскольку бандиты, точно рассчитав время, выставили перед собой живой щит из пленных дагестанских омоновцев и других заложников из числа гражданских лиц. Всю последующую ночь самолёты пускали над посёлком осветительные ракеты.

В 8 часов 55 минут через мегафон прозвучало обращение к боевикам: «Внимание! Говорит начальник Федеральной службы безопасности России генерал армии Барсуков. Вам предлагается сдаться, освободить заложников, выходить на дорогу по одному без оружия с белым флагом».