— Маттиас Блок. Симпатичный, правда?

Даниэль снова вгляделся в приветливое и мягкое лицо и вдруг вспомнил сохраненное сообщение на мобильнике Коринны, от некоего «М»: «Мне хорошо, когда я вижу тебя. Береги себя».

— Бедолаги понятия не имели, во что ввязываются, — с сухим смешком продолжал доктор Фишер. — Три месяца интенсивных физических и психологических тренировок на четвертом этаже. Ни разу наружу не выходили. А потом им вручили приборы и под видом вновь прибывших резидентов внедрили в долину. Контакт со своими подопечными им предстояло устанавливать самостоятельно. Отважные люди, как считаете?

— Кто они такие? — поинтересовался Даниэль.

— Довольно пестрая компания. — Карл Фишер принялся по очереди указывать пальцем на мужчин и женщин: — Бывший шпион. Эксперт по рекламе. Мошенник. Гипнотизер. Специалист по общению с животными. И актриса. Остальных двух не помню.

— А чем занимается специалист по общению с животными? — удивился Даниэль. Речь снова шла о Маттиасе Блоке.

— Разговаривает с животными. Во всяком случае, предположительно. Обсуждает с собаками и другими зверушками их проблемы, потом отчитывается хозяевам. Доктор Пирс полагал, что в данных обстоятельствах подобный навык окажется особенно полезным. Он отбирал этих людей с величайшим тщанием.

Врач вздохнул, покачал головой и на этом, судя по всему, счел тему закрытой.

— Но садитесь же, друг мой. Мы вроде как собирались взглянуть на ваш мозг, не так ли?

Даниэль неуверенно сел в вольтеровское кресло. Фишер устроился за столом, вновь нацепил очки и принялся кликать по папкам на мониторе.

— Ага, вот, — наконец довольно возвестил он, разворачивая монитор, чтобы Даниэль мог видеть. — Прекрасно, не правда ли?

На анимированном изображении, подобно Земле из космоса, вокруг своей оси вращался мерцающий синим рассеченный мозг.

— Это мой? — ахнул Даниэль.

— Ваш-ваш! Ваш собственный мозг, — подтвердил доктор Фишер.

Он развернул монитор обратно и с помощью мышки и клавиатуры выделил один из участков органа. Увеличил его, повысив четкость изображения, повертел так и сяк, а затем увеличил еще больше. Даниэль зачарованно наблюдал за манипуляциями врача.

А тот словно бы забавлялся с его мозгом. Заставил его кувыркаться, крутиться как мячик сначала влево, потом вправо. Словно дыню, разрезал его на отдельные дольки. Потом сделал дольки еще тоньше, пролистал их, словно колоду карт, и стал вытаскивать по одной и рассматривать. И в конце концов соединил в изначальную форму.

Мозг Даниэля исчез с экрана, и Карл Фишер пересел в одно из кресел и принялся молча помешивать чай.

— Вы нашли чип, доктор Фишер? — осторожно спросил Даниэль.

— Нет. — Врач пригубил горячий чай и поставил чашку на блюдце. — Но я и не рассчитывал найти его.

— Нет? Но совсем недавно вы, кажется, были уверены в обратном. Значит, вы все-таки поняли, что я не Макс?

Доктор Фишер кивнул.

— Я знал об этом с самого начала.

Даниэль потрясенно воззрился на него. Определенно, врач не переставал его удивлять.

— Но тогда я не понимаю, почему вы меня здесь держите.

— Потому что я с вами еще не закончил, друг мой. Видите ли, ваш случай представляется мне крайне интересным. Скажу больше, я считаю вас самым интересным из всех моих пациентов. И даже, если вам угодно, своим любимым пациентом.

Врач радостно рассмеялся и взял чашку с чаем.

— Но я здесь лишь по ошибке, — запротестовал Даниэль.

Доктор Фишер категорично помотал головой.

— О, нет. Ни в коем случае не по ошибке. Понимаете, — он снова отставил чашку, — вы меня заинтересовали, как только я узнал о вашем существовании.

— И когда же вы узнали?

— Да когда к нам поступил Макс. Я прочел в его досье, что у него имеется брат с такой же датой рождения — близнец, другими словами. А вам наверняка известно, что близнецы — просто мечта любого исследователя. Если они однояйцевые, конечно же. И весьма скоро я выяснил, что в вашем случае так оно и есть.

— Но как? — У Даниэля неприятно засосало под ложечкой.

— О, у меня весьма широкая сеть международных контактов. И я могу раздобыть практически все сведения о наших резидентах и их родственниках. Это часть моей работы. Так вот, я узнал, что у вас нет судимостей, но зато вы сделали вполне приличную карьеру. После этого вы заинтересовали меня еще больше. По всем правилам, вы должны были унаследовать те же качества, что и Макс. Почему же тогда он психопат, а вы — нет? Или, — тут Карл Фишер подался вперед и, напустив на себя карикатурную суровость, обвиняюще указал на него пальцем, — вам просто лучше удается это скрывать?