Но Лорд всегда умел выбирать врагов себе под стать. И уже потом мне предстоит быть свидетелем тех битв.

Уже много лет спустя я осознал всю глубокую иронию дружбы Лорда и Рея Светоносного. Этот достойный воин был, наверное, одним из немногих, кто мог, на самом деле мог, убить Ричарда Гринривера. Сила, сокрытая в тени другой силы. Или скорее в её сиянии.

А в тот момент я был наивен и преисполнен надежд. Я уже почти уверовал в собственную победу!

Наши враги довольно грамотно расположили свои манекены. Две трети наших изощрённых планов просто перестали существовать! Но в тот момент это не подточило моей уверенности в успехе. Ведь мы всё равно с гарантией уничтожали почти все манекены.

Когда соломенные чучела заняли свои места, мы отправились на дебаркадер, оттуда открывался лучший обзор на те участки, что мы отдали во власть разрушения.

Гринривер потребовал себе кресло и бутылку холодного вина. Нужно ли говорить, что «пожелание» было исполнено бегом?

Чернокожий дикарь поднёс своему господину набитую трубку и что-то зашептал на ухо. Было видно, что Лорд довольно прохладно отнёсся к подношению, но после слов слуги с энтузиазмом раскурил трубку. Я до сих пор помню этот сладковатый запах. В тот момент я был уверен, что так пахнет триумф.

Ведь в тот самый момент, когда Гринривер затянулся, корабли дали первый залп. И ещё один. И ещё. Выстрел раз в пол минуты. Дирижабль с грузом бомб вышел на манёвр бомбометания.

Земля вспучилась взрывами. Три сотни миллиметров калибра — это страшно. Земля взлетала на много метров ввысь. С деревьев осыпались листья. Словно открылись врата небес и разгневанные боги стучали по земле огромными кулаками. Завораживающее зрелище.

Я бросил взгляд на того человека, перед которым я преклоню колени ещё до заката солнца. И моё сердце возликовало. Шок, ужас, удивление. Гринривер смотрел на то, как камни, песок, стволы деревьев и галька превращаются в сверкающую пыль. Он поражён! Он испуган! Его сердце сжимается от предвкушения проигрыша.

Счастливая улыбка наползла на моё лицо. Я был готов петь! Взрывы слились в какофонию триумфа.

Лорд глубоко затянулся своим колдовским зельем. Подскочил на ноги и побежал к Рею Салеху, своему душехранителю. Я нарушил все свои принципы и активировал небольшой амулет, который позволили мне услышать тот разговор, который они вели, скрыв его от посторонних ушей за грохотом взрывов.

Сначала я не понял, о чём они говорят, но потом моя душа рухнула в пятки. Сердце сжалось от ужаса. Весь мой триумф оказался ложью, замком из песка, ведь он сказал…

(дальнейшие записи изъяты имперской цензурой)

Конец интерлюдии

– Мистер Салех, Мистер Салех! У меня для вас исключительная новость! – Ричард был взволнован. Он схватил Рея за локоть и потащил к краю смотровой площадки, чтобы лишние уши не могли помешать разговору.

– Что? Что там стряслось? Ты смотрел как Херля на спор удовлетворят всех женщин племени? – Заговорщически понизил голос громила. – Там кстати дамочки очень даже ничего. Только я не понимаю, как он не искалечил своим…

– Что? Постойте, там есть такая трава? – Ричард явно был сбит с толку и даже прервал свой монолог.

– Ага, я отложил, там кой-чего остаться должно.

– А, потом, всё потом, у меня для вас важная новость! – Гринривер сунул мундштук трубки прямо в зубы душехранителя.

– Ну? Что я там должен увидеть? – Спросил громила, затягиваясь.

– Дети! Дети! – Ричард едва не закричал последнее слово. – Я сейчас видел наших с вами детей, шесть мальчиков и пять девочек, все в возрасте около года. И среди них минимум трое наших общих!

– Что? Ты чего вообще… - Глаза громилы заволокла мутная плёнка. – Как такое вообще возможно? – Громила сделал ещё одну затяжку. – Но это же абсурд! – В отчаянии завопил он. – Может это, в маму пошли?

– Мистер Салех, их матери – чернокожие женщины.

– Да, у того пацана явно мои зубы. И твои глаза! И нос! – Рей тыкал пальцем куда-то в пустоту.

– И ваша лысина!

– Ну, вообще-то дети все лысые… - Громила явно не был уверен в своих последних словах. – Так, постой, это что, выходит теперь мы родственники? Вот говорил я, одну бабу вдвоём – не гигиенично!