— Подозрительно. Странно и подозрительно, — произнес я вслух и, включив двигатель, отъехал от тротуара.

Следующим адресом, по которому я намеревался нанести визит, была Бей-стрит, двадцать семь. Дом под этим номером оказался бакалейной лавкой, и я решил, что Джейк Хессон снимает комнату где-нибудь на втором этаже. Не найдя другой двери, кроме входа в магазин, я вошел и подошел к молодой продавщице, стоявшей за прилавком в грязно-сером халате.

— Что вам? — спросила она, выглядывая из-за пирамиды консервов, сандвичей и консервных банок.

— Мне нужен Джейк Хессон, — ответил я, улыбаясь широко и приветливо. — Надеюсь, я не ошибся адресом?

Продавщица прошлась по мне быстрым взглядом, стараясь определить, что я за птица:

— Зачем?

— Он сам тебе об этом расскажет, моя красавица, — ответил я, продолжая улыбаться, — если захочет, конечно. Он еще спит?

— Вы из полиции?

— Разве похож? — возмутился я, — У тебя нездоровое любопытство. Кто для тебя Джейк — друг детства?

— От таких друзей лучше держаться подальше. — Внезапно она улыбнулась: — Теперь я вижу, что вы не фараон. Джейка нет.

— Он ушел на работу?

— Нет, уехал. Собрал вещички и уехал. Смылся вчера ночью. Наверное, снова влип в грязную историю. Ему это не впервой.

Закурив, я положил обгорелую спичку в стоявшую на прилавке пепельницу:

— Не сказал, куда держит путь?

— Нет. Заплатил за комнату, побросал вещи в сумку и был таков. Спрашивать его я не стала: мне еще не подошло время вставлять зубы.

— Долго он здесь жил?

— Года два.

Достав бумажник, я медленно провел у нее перед глазами пятидолларовой бумажкой:

— Мне нужно взглянуть на его комнату. Заработаешь пятерку.

Рука продавщицы совершила молниеносное движение, и банкнота исчезла в кармане ее халата.

— Поднимитесь наверх, — сказала она, доставая из ящика ключ, — и во вторую дверь налево. Если попадетесь моему отцу, я ничего не знаю.

Я прошел по узкому коридору и, поднявшись по грязной лестнице, открыл нужную дверь. Беспорядок, царивший в комнате, красноречиво свидетельствовал о спешке, с которой съехал постоялец. Шкаф раскрыт настежь, ящики комода вытащены на пол. Таз, стоявший на умывальнике, до краев наполнен грязной водой.

Я обвел глазами помещение. Во мне крепла уверенность, что интерес, проявленный мною к делу Фей Бенсон, вызвал в городе переполох. Хессон явно поддался панике. В разговоре со мной он сказал, что был знаком с танцовщицей. Наверняка, мой вопрос застал его врасплох, и он ответил первое, что пришло в голову. Поняв, что совершил ошибку, он собрал пожитки и исчез.

Его комнату я обыскал методично и тщательно. Мне не встретилось ничего интересного, пока я не отодвинул кровать и не увидел небольшой блестящий предмет, лежавший на полу в густой пыли. Я поднял его и, подойдя к окну, стал рассматривать.

Это было крохотное золотое яблочко — одна из безделушек, которые женщины иногда прикрепляют к браслетам. На нем было выгравировано: «Ф.Б. от Г.Р. 24 июня».

Ф.Б. — Фей Бенсон?

Я задумчиво смотрел на золотую безделушку, когда заскрипела дверь и в комнату вошел коренастый мужчина средних лет. Его свирепое лицо не предвещало ничего хорошего.

— Кого тебе надо? — злобно прошипел он.

— Хессона, — ответил я, сообразив, что имею дело с хозяином лавки — отцом молоденькой продавщицы. Характер у него, по-видимому, не из приятных. — Не знаешь, куда он запропастился?

— Его нет. Убирайся, пока я тебя не вышвырнул!

У него было лицо уголовника и телосложение буйвола. Связываться с ним не имело смысла. Поэтому я предпочел отступить на шаг к двери.

— Мне нужен Хессон. Я заплачу пять монет за его адрес.

Выражение его лица изменилось.

— Двадцать.

Я покачал головой:

— Десять и ни центом больше.

— Хорошо, выкладывай деньги.

Не доставая из кармана бумажника, я вытащил на ощупь две пятидолларовые купюры:

— Где он сейчас?

— У Сэма Харди. Сан-Франциско, Леннокс-стрит, три.

— Не врешь?

— Туда он велел пересылать письма. — Мой собеседник протянул руку за деньгами. — Если он не там, то скоро прибудет.

Я отдал деньги. Конечно, у меня не было гарантии, что адрес правильный, но я, в конце концов, рисковал деньгами Файетта.

Был уже второй час, когда я вернулся в отель.

Берни с опухшим лицом и провалившимися глазами ждал меня в вестибюле. На столике перед ним стояла бутылка виски.