– Как ты думаешь, те, кто меня играет, честны до изумления… или все-таки оставили себе возможности для того, чтобы контролировать свою игрушку?

Крошечное личико Лани, которое я видел в правом верхнем углу тактического экрана, сдвинуло брови к переносице, а секунды через три понимающе вытаращило глаза:

– «Мираж»?!

– Ага! Я практически уверен, что он напичкан маячками, полевыми метками, а также снабжен системой самоуничтожения с возможностью удаленного доступа и тому подобными сюрпризами. Поэтому жажду его почистить. И заодно кое-что проверить…

– На ГОК-е?!

Я развеселился и объяснил, что этот комбинат является ГОК-ом только официально, соответственно, перерабатывает руду, которую доставляют из пояса астероидов, лишь для создания видимости работы. И что основной профиль работы этого предприятия – сканирование и очистка кораблей Клана, возвращающихся в систему после встреч с клиентами. Ибо не все наши деловые партнеры соблюдают предварительные договоренности и иногда делают все, чтобы выяснить личность анонимного перевозчика. Или пытаются замести следы своих противоправных действий не очень приятными «подарками». А еще упомянул о том, что это сооружение принадлежит тому же человеку, который должен был отправить ее сообщение.

– Веселенькая у вас жизнь, однако! – задумчиво пробормотала девушка и затихла. До тех пор, пока я не подвел корабль к громадине орбитального комбината и не завел его в «кем-то не закрытый» шлюз внутреннего грузового терминала. Вернее, в коридор, ведущий в святая святых этого сооружения, обычно называемое «Чистилищем»: – А то, что за нами только что опустилась бронеплита, нормально?!

– Ага: если за нами залетит какой-нибудь любопытный, то его отправит в другой коридор. Куда менее гостеприимный! – усмехнулся я, протискивая «Мираж» в поворот, рассчитанный на куда меньшие линейные размеры кораблей. А через несколько минут и пару десятков довольно сложных эволюций вывесил дальний разведчик вплотную к «Залу ожидания», заглушил движки и разблокировал замки пилотского кресла: – Все, прилетели. Пора на променад…

Слова «променад» в языковой базе тэххерки не было, и она потребовала перевода. Пока я объяснял это понятие, вломилась вместе со мной в лифт, потом в шлюз, дождалась, пока завершится процедура шлюзования, прошла по гофрированному «рукаву», перетерпела еще одно шлюзование и… онемела. Увидев перед собой что-то вроде прихожей гостиничного номера категории «люкс»!

– Подглядывать за теми, кто имеет доступ к этому месту, у нас не принято. Но на всякий случай шлем лучше не снимай. И не поднимай его линзу… – распорядился я. – Кстати, тебе налево: там есть кресла, предназначенные для тех, кто по каким-то причинам не желает снимать скафандры. Заходи, занимай любое и жди – мне надо переговорить с тем, кто привечает усталых путников.

Лани без лишних слов отправилась туда, куда послали. А я вломился в переговорную, снял шлем, упал в кресло перед столом и вопросительно уставился на лицо, появившееся на голоэкране.

Уильям Баркли, вот уже два года как сменивший прозвище со Зверюги на Пузана, виновато пошевелил усами и сокрушенно вздохнул:

– Извини, Кэп: брата осадили «Сиреной» в ЗП[5] 17/7 во время разгона. «Призрак» загнали на прикол, а Чета – в отдельную камеру Отстойника…

У меня посветлело на душе:

– Фу-у-у, слава тебе, Господи! Что ему инкриминируют?

– «Посылку» он утилизировал, попутного груза не было, поэтому только незаконное использование специальных средств маскировки, попытку нарушения особого режима полетов и тому подобную ерунду! – фыркнул Пузан. – Твоя карта все еще у Дока, поэ-…

– Карта вам, скорее всего, еще пригодится! – перебил его я и перешел к делу. – Сейчас ты в темпе глянешь этот кораблик, вычистишь все, что найдешь, а потом отправишься со мной полетать. Так, на всякий случай…

– Понял, начинаю! – посерьезнел Баркли-младший и исчез с экрана.

«Сюрпризов» в подарке оказалось много. На мой взгляд, даже чересчур. Поэтому следующие четыре часа тридцать три минуты мы с Пузаном работали, как древние рабы на не менее древних плантациях. Сначала направленными импульсами незадокументированного оборудования ГОК-а выжгли все ненужные датчики, маячки и сети; выгрузили из трюма топливные стержни, два запасных боекомплекта и кучу расходников; убрали обе закладки с синтетической взрывчаткой и два «лишних» блока в двигательном отсеке. Затем отсортировали груз – «чистые» стержни и боеприпасы вернули в трюм, «грязные» упаковали в ненужный контейнер и приготовили к утилизации. А в самом конце вычистили закладки в «мозгах» корабля и прописали в них небольшую сигнальную программку, дабы появление желающих покопаться там, где не следует, не застало меня врасплох.

Когда закончили и с этим, я перевел Лани на «Мираж» и попросил не выходить из каюты до тех пор, пока на борту будут пассажиры, дождался появления Пузана и его нынешней «грелки», выделил им спальное место и все в том же режиме маскировки вывел разведчик из ГОК-а. Особо далеко улетать не стал – перелетел к заброшенной «ленте» орбитальной лаборатории Института Низких Температур, дождался обнуления первого таймера и был вынужден дать Пузану временный доступ в рубку.

– Ну вот, а ты боялся: «сюрпризы» успешно утилизированы! – громогласно хохотнул Уильям, упакованный в древний черно-красный скафандр, еще из кабинки лифта, плюхнулся в кресло ООС и скрестил вытянутые ноги. – Летим обратно, или…