Размышляя сейчас о том, как все-таки это произошло, Скай пришла к выводу, что той ночью поддалась слабости, соблазну, хотя обычно считала себя осторожной и полагала, что умеет хорошо видеть характер человека. Узнав о беременности, она попыталась связаться с матерью, но тоже безуспешно. Та была где-то в Индии, в каком-то ашраме или коммуне хиппи, практически без связи с внешним миром, что не вызывало у Скай удивления, потому что она примерно знала, чего можно ожидать от матери. Как бы там ни было, Скай ни на минуту не усомнилась в том, что оставит ребенка – относительно этого решения ей не нужен был ничей совет. Но она хотела постараться обеспечить своему малышу другую жизнь, отличную от той, что когда-то вела сама. Мать родила ее в восемнадцать и таскала за собой по всей Европе в поисках приключений и новых любовников. Девочка часто ловила себя на мысли, что ощущает себя более взрослой, чем ее любящая, но очень романтически настроенная мама, потому-то и дала себе слово, что соберется создавать семью лишь в прочных отношениях, чтобы можно было обеспечить детям стабильность и безопасность. Однако же, по иронии судьбы, сейчас Скай ненамного больше, чем было матери, когда та забеременела, и, по всей видимости, она тоже будет растить ребенка одна.

Внезапно дверь открылась. Скай испуганно повернулась на звук. Оказалось, что вновь пришел хмурый охранник.

– Можете следовать за мной, – сказал он.

Девушка нехотя поднялась. Охранник привел ее к лифту для персонала, на котором они поднялись на верхний этаж и пошли по какому-то коридору. Затем спутник Скай распахнул перед ней дверь, за которой оказалась маленькая кухня. Пройдя через нее, они очутились в роскошном номере с огромными, во всю стену, окнами, откуда открывался потрясающий вид на Мадрид. Скай поняла, что, по-видимому, ее привели в пентхаус, а кухня, через которую они прошли, – служебная.

Комната была просторной, с расставленными тут и там низкими журнальными столиками и диванами. На стенах красовались большие полотна с произведениями современного искусства. Все пространство было залито спокойным мягким светом, но Скай нервничала все больше, несмотря на спокойную обстановку. Напряжение ее достигло апогея, когда она заметила Лазаро, стоявшего у окна. Когда он повернулся к ней, Скай порадовалась тому, что не видит точных очертаний и выражения его лица, но, судя по расстегнутой верхней пуговке воротника, криво повязанному галстуку и отсутствию пиджака, Лазаро был не в духе. Он отпустил охранника, сказав ему несколько слов, и через миг дверь за ним со щелчком закрылась.

– Чего, черт возьми, ты добиваешься?! – обратился к ней Лазаро, и голос его был бархатным, но в нем звенел лед.

Скай стоило большого труда не показать, как сильно она напугана. Она даже сделала несколько шагов по направлению к Лазаро, хотя ноги предательски дрожали. Глядя на своего случайного любовника, она не могла не думать о том, как чертовски он хорош, как идеально его образ вписывается в интерьер роскошной комнаты с огромным окном, открывающим вид на ночной Мадрид. Неужели он и вправду был таким высоким и широкоплечим? Одно она знала точно: сейчас Лазаро практически ничем не напоминал того обаятельного интеллигента, что соблазнил ее в Дублине. В настоящий момент им овладела ярость, и от мягкости и вежливости не осталось и следа, а лицо было напряженным и злым. Но в то же время Скай ощутила, как при виде его снова пробуждается к жизни желание – точно в ее теле одновременно проснулись миллионы нервных окончаний, и невидимый ток потек по венам. Она робко произнесла:

– Мне неловко… за то, что случилось внизу. Я бы поступила иначе, если бы у меня получилось достучаться до тебя по обычным каналам связи. Я пыталась дозвониться до тебя в офисах, но никто не соглашался передать сообщение. Во всяком случае, после моих слов о том, что оно личное.

– Слабое оправдание, – заметил Лазаро, сложив на груди руки.

Скай вспыхнула:

– Когда я прочла новость о твоей помолвке, я подумала, что это единственная возможность дать тебе знать.

Он саркастически приподнял бровь.

– Как удобно, что эта возможность совпала с моментом, когда внимание прессы целиком сконцентрировано на мне, а значит, и твоя новость теперь гуляет по СМИ.

Скай нахмурилась:

– СМИ?

Лазаро сжал губы.

– Не притворяйся, что ничего не знаешь – после такой-то выходки! Ты прекрасно знала, что здесь будет пресса.

Скай со стыдом вспомнила выражение шока и ужаса на лице его невесты и в замешательстве произнесла:

– Я думала… что единственным способом завладеть твоим вниманием будет… то, что я сделала.

Лицо Лазаро было непроницаемым.

– Что ж, тебе все удалось. Объясни-ка лучше, как ты забеременела. После той ночи ты меня заверяла, что ни на что не рассчитываешь и знаешь, «как это работает». Лгала?

– Нет! – воскликнула Скай, задетая за живое. Она вспомнила, что наутро, когда Лазаро предложил позавтракать вместе, соблазн согласиться был силен, но перед глазами встал образ матери, которая никогда не старалась отказать себе в мимолетном желании, и Скай устыдилась минутной слабости. В конце концов, интрижки еще никогда и ни у кого не заканчивались ничем серьезным. – Я говорила правду, – продолжала она. – Но, конечно, и понятия не имела о том… ну, о том, что произошло.

– Я спросил, предохраняешься ли ты, а ты ответила, что все в порядке. Очевидно, ты солгала. – В голосе Лазаро послышались обличительные нотки.

Скай закусила губу. Она не помнила этот момент – в памяти осталось лишь то, что ей отчаянно хотелось, чтобы Лазаро не останавливался.

– Я думала, что все будет в порядке, – покачав головой, ответила она. – Надеялась на безопасный период цикла.

Лазаро недоверчиво хмыкнул:

– Как вообще я могу тебе поверить? Ты не похожа на беременную.