Шрифт:
– Споем?! – Глаза Риты уже горели и требовали продолжения банкета.
– Они же футбол смотрят. – Даша понимала, что этот довод Риту остановить не сможет.
– Смотрели! А сейчас у них будет концерт!
– Может, не будем? Как-то неловко. – Даша еще не была уверена, что это стоит делать.
– Знаю одно средство.
Рита вышла и через минуту вернулась, неся в руках два красивых стакана, в которых не вызывал сомнений только лед.
– Помогает преодолеть неуверенность. – Она протянула стакан Даше.
– Коньяк с колой? – Даша вздохнула, зная предпочтения подруги. – Завтра же на работу.
– Я не пойду, а тебе к обеду. – Последние аргументы были убиты. – Вон, сидят двое, – она кивнула в сторону мужей, – и совершенно не переживают. А ты что-то еще думаешь.
Они не спеша потягивали коктейль, и минут через пятнадцать Рита встала:
– Мне можно уже не наливать – я такая, как вам надо. Пошли! – Она уверенно, но, в один момент вдруг слегка пошатнувшись, вошла в дом.
Даше ничего не оставалось, а впрочем, и настроение уже было очень хорошее.
Навзничь упавшие,Насмерть пропавшие.Нет стыда у любви,Запретов не может быть!Парим друг над другом мы,Кружим самолетами –Этим эфиромТолько и можно дышать,В этих движенияхТолько и стоит жить!Вот что всегда совпадало у Даши с Ритой – это музыкальные предпочтения. Диана Арбенина прочно вошла в их небогатый репертуар, а ее песню «Разбуди меня» они обожали. Они пели ее не один раз, потому получалось слаженно и даже очень похоже. Мужья, уже порядком осоловевшие, заслушались, и даже дочки, забросив свои игры, прибежали послушать.
– Девочки, танцуем все! – Рита махнула детям. – Лена, готовимся, через неделю гуляем твой день рождения.
Это было случайным совпадением, но разница между Леной и Лизой была всего неделя, и два праздника отмечались почти подряд.
Периодически они прополаскивали горло коктейлем, который Рита обновляла, и в какой-то момент почувствовали себя настоящими певицами. Голоса звучали все увереннее, громче, и они подтанцовывали, получая удовольствие просто оттого, что могут расслабиться и не думать о том, как ты выглядишь и что ты можешь. С годами складывается ощущение, что ты стал взрослым и теперь должен быть обязательно серьезным, вести себя солидно и молчать. Почему-то это считается образцом приличного человека. Невольно хочется хоть иногда забыть об этой необходимости быть приторно-правильным и задвинутым на выдуманных кем-то условностях. Даша просто обожала Риту за то, что рядом с ней можно было стать если уж и не совсем ребенком, то, по крайней мере, почувствовать себя студенткой, которая имеет полное право на глупости. И в такие минуты остановить их уже никто был не в силах.
Я ж сама дверь закрыла,Я собою довольна –Отчего же так плохо,Отчего же так больно?..Одиночество – сволочь,Одиночество – скука.Я не чувствую сердца,Я не чувствую руку.Я сама так решила,Тишина мне – подруга.Лучше б я согрешила…Одиночество – мука…Эту песню Славы они исполняли в заключительной части выступления. Она звучала перед тем, как расходиться по домам, потому приходилось исполнять ее на бис и на посошок, окончательно добивая завтрашнее пробуждение.
Как и ожидалось, утро встретило головной болью и чем-то, зудящим в горле. Даша посмотрела на часы и с удовольствием отметила, что еще полдевятого, и она может полежать. Как ушел на работу Дима, она не слышала, а Лена старалась не шуметь, тихонько поглядывая на маму. Заметив, что та открыла глаза, тихонько подошла и, положив руку на голову, спросила:
– Мамочка, хочешь что-нибудь?
– Солнышко, принеси водички. – Даша улыбнулась, несмотря на головокружение и тошноту, отметив про себя, что голоса нет абсолютно.
– Вы вчера с тетей Ритой так пели здорово. Мы с Лизой тоже так будем. – Дочка хозяйничала по-взрослому, неся стакан воды и две таблетки.
– Не надо. Это не то, чему нужно учиться. Я полежу еще. Если усну, разбуди в десять.
Ей и правда удалось уснуть, и, как ни странно, проснулась она уже почти в форме. Лишь голос был по-прежнему словно чужой да голова слегка кружилась. Но после душа и завтрака прошло и это.