Ада и Додий не имели ничего против такого будущего зятя. Дети явно благоволили друг к другу, семья юноши была одного с ними уровня, и молодые люди получили благословение и разрешение официально встречаться.

Свадьбу запланировали на окончание Норой института, в который девушка поступила в тот же год без особого труда.

(… город, который я видел …)

Социум Города у Моря делился на четыре основные группы: делавары, работяги, мореманы и лохи. Каждая из групп имела, конечно, и подгруппы, но об этом позже.

Ты мог быть главврачом в больнице или преподавателем в школе, но, если на жизнь ты зарабатывал своим трудом, пусть даже и самым высокооплачиваемым, все равно считался работягой.

Если жизнь постоянно давала тебе пинок под зад, если ты не мог найти в этой жизни своего места, если тебя не обманывал только ленивый, то тут уж сомневаться не приходилось: ты – лох.

Все, чья жизнь и работа была связана с морем, будь ты капитаном или матросом, помполитом или коком, независимо от ранга и должности, гордо именовали себя мореманами.

К касте делаваров причислялись очень многие, те, кто делал бизнес часто в обход закона, те, кто умел и дать и взять взятку, знал, как можно быстро срубить бабла и не загреметь за решетку.

В самом низу сословия делаваров была мелкая фарца. Те, кто стоял у Оперного, ожидая пришедшего из рейса моремана, с торбой джинсов и батников, чтобы скупить все оптом и перепродать с выгодой «понаехавшим» курортникам.

Мелкая фарца тусила и у Торгсина, отоваривая купленные боны и продавая одежду, обувь, парфюмерию и деликатесы.

На ступеньку выше стояли фарцовщики покрупнее. Те, кто скупал чеки и бонны оптом, отоваривал их в Торгсине и Березке, "держал руку" на импортной бытовой технике и автомобилях.

Отдельная каста – Маклеры… люди-невидимки, умеющие путем сложных обменов превратить роскошную квартиру уезжающей в эмиграцию семьи, в крохотную комнатушку в коммуналке, которую не жалко и бросить. С соответствующей доплатой хозяевам апартаментов и оплатой тяжких услуг маклера. В годы, когда "Город ехал", а продать квартиру легально было невозможно в принципе, надежный маклер, у которого "все схвачено" был на вес золота.

Еще выше стояли "цеховики". Те, кто был владельцем своего подпольного предприятия по производству "всего", начиная от обуви и одежды, косметики и кожгалантереии до бижутерии и сувениров для отдыхающих.

К касте цеховиков относились и владельцы рынков города, которые, конечно, были юридически оформлены на работу и имели соответствующую запись в трудовой книжке, но на самом деле являлись полноправными хозяевами этих рынков, решая все организационные вопросы, разделяя денежные потоки и властвуя над приехавшими продать выращенное колхозниками.

В общем, каждый, кто занимался бизнесом в обход закона, крутил свой маленький или большой (тут уж как кому повезет) гешефт, считал себя умеющим делать деньги, варить дела, был делаваром.

На самой вершине этой касты, обособленно ото всех, находились постоянно идущие по лезвию бритвы валютчики.

Сроки за валютные операции грозили огромные, вплоть до расстрела, но и суммы, в случае удачной операции, можно было «поднять» баснословные. Валютчики помогали вывести капиталы из покидаемой страны на новую родину.

( … Как они выводили огромные суммы, я вам рассказывать не буду, иначе вместо дамского романа у нас получится финансовый детектив…)

Валютчику не нужны были средства производства, как цеховику, не нужны были торговые площади, как директорам рынков, не нужно было множество связей и знакомств в бесчисленных ЖЭКах и нотариальных конторах, необходимых маклеру, не нужно было знакомство в пароходстве, как оптовой фарце, даже крепкое здоровье и быстрые ноги, как фарце мелкой, тоже было без надобности.

Нужна была умная голова, экономическое образование и связи за границей.

У Арника все это было.

Уже на последних курсах института он с головой ушел в валютные махинации.

Не остановили его ни слёзы Двойры, ни уговоры Гриши, ни пресловутая "бабочка", статья за незаконные валютные операции … расстрельная статья.

Гриша не собирался никуда ехать. Его бизнес процветал, все было схвачено, окучено и проплачено. Ехать в чужую страну и начинать все по-новой? зачем?

Но Арник, как и Нора, бредил Америкой, видел в эмиграции распахнутые горизонты для своей деятельной натуры.