– Луис, давай назад. Чего ты от нас ушел?

– Вик, оставь меня! Я хочу побыть в одиночестве. Я вижу сейчас нечто важное, такое, что было со мной всю мою жизнь, и только теперь я вижу это... я хочу остаться здесь один, хотя бы еще немного.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?

– Разумеется!

Я понял, что сейчас с ним происходит, и вернулся к остальным, которые уже собирались идти на поиски Мануэля. Я остановил их, уверил, что с ним все в порядке, и что нам лучше сейчас не тревожить его.

И правда, через некоторое время он действительно вернулся к нам, и пристроился ко мне сбоку очередной "сосиской". Мне показалось, что он отчего-то печален. Небо пересекла очередная падучая звезда. Я стал подбадривать Мануэля:

– Ты видишь эту звезду, такую большую?

– Да, вижу, - откликнулся он. Я не стал поворачиваться к нему, потому что и не глядя на него мог понять, что он плачет.

– Почему ты грустишь? Разве ты не видел звезду?

– Видел, поэтому-то я и плачу.

– Но почему, почему это так печалит тебя? Разве она не прекрасна?

– Прекрасна, но как недолговечна...

И тут я понял, что его гложет - я присоединился к его эмоциональной сфере и заплакал так же горько, как и он. Да, я буквально видел утрату любимого существа, его исчезновение и трепет оставшейся любви. Я обнял друга, до глубины души прочувствовав его боль, и попытался утешить его. Некоторое время мы просто плакали вместе. А потом Луис Мануэль спросил меня:

– Мы ведь теперь братья, правда, Вик?

– Да, Луис, мы братья!

А когда мы успокоились, я высказал ему то, что понял только сейчас:

– А что ты знаешь о падучих звездах? Ты знаешь, чем они хороши?

– Чем же?

– На самом деле, мы не должны слишком скорбеть о них. Ведь если жизнь их коротка, зато они так прекрасны, и свет их так ярок, что благодаря им наша жизнь становится хоть ненадолго светлее, хоть немного радостнее, пусть даже всего на миг?

– Это верно!

– Но есть и еще кое-что.

– Что же?

– Когда звезда исчезает, это не значит, что ее больше нет - просто мы перестаем ее видеть. Но она не исчезла совсем. Так что не грусти, Луис, твоя звезда не исчезла, просто она сияет теперь не здесь, а в другой части нашей прекрасной вселенной.

Мы задумались о мире и о своей жизни: каждому приходится вести свою битву, и подчас весьма отличную от других... Лично я был счастлив, потому что ясно видел свой будущий путь - он пусть и не легок, но прекрасен и светел. Опекун

– Ты слышишь эту мелодию?
– вдруг спросила меня Лигия, лежавшая слева от меня.

– А верно! Какая прекрасная!
– мы стали прислушиваться к ней, пока я не понял, что кто-то, должно быть, просто поет.

– Кто же это поет?
– спросил я.

Так как все мы лежали, укутанные в одеяло и куртки, никому не хотелось подниматься, чтобы посмотреть - откуда же доносится эта мелодия? Мы стали обсуждать эту проблему вслух. Каждый высказывал свою точку зрения, и все они были различны. В конце концов, никто не признался в том, что это он поет.

– Я знаю, кто это поет, - снова сказала Лигия.

– И кто же?

– Это виррарика по имени Мартин.

– Как?...

– Мартин, который должен заботиться о нас.

Я слегка приподнялся и посмотрел налево. В самом деле, там сидел накрытый одеялом виррарика, сидел, закрыв лицо руками. На голове у него виднелась бейсбольная кепка и между ее козырьком и краем одеяла, укрывавшим его лицо, виднелись ярко сиявшие глаза. Мартин временами мог показаться самым бестолковым среди виррарика, например, он понимал по-испански, но сказать мог только несколько слов. Однако временами мне казалось, что он отлично понимает, что делает.

– Мартин! Что ты тут делаешь?
– спросил я его, но он не ответил - просто улыбнулся.

– Он следит за нами, - сказала Лигия.
– Он уже полчаса сидит тут и поет, наблюдая за нами. Они его специально послали сюда.

– Это правда, Мартин?
– но Мартин промолчал и снова улыбнулся. Поиски огня

Снова наступило молчание и мы вернулись в мир своих видений, а Мартин бесшумно растворился в темноте - так же незаметно, как и появился. Мы даже не заметили, как он исчез. Примерно через час Рене сказал: