– Она живая! – невольно прошептал он.

– Насколько я понял, она дышит. Только без сознания, – произнёс Шахов.

– Может, тогда её в каюту?! – то ли предложил, то ли спросил совета Олег у вахтенного офицера.

– А ухаживать за ней кто будет? – с явной иронией произнёс Шахов. – Её нужно бы переправить на грузовик. Но это решать Сиреневому.

– Проклятье! – Олег ткнул пальцем в один из сенсоров анабиозной камеры, и крышка начала опускаться.

– Нужно было раздеть, хотя бы до нижнего белья, – процедил Шахов.

– Нет! – Олег резко мотнул головой. – Пусть реаниматоры решают.

– Как знаешь! – дёрнув плечами, Шахов развернулся и направился из медлаборатории.

Адроны засеменили за ним.

Дождавшись, когда крышка опустится, Олег ткнул пальцем ещё в несколько сенсоров анабиозной камеры и, убедившись, что программа анабиоза запустилась в штатном режиме, тоже направился из медлаборатории, намереваясь вернуться в зал управления и получить причитающийся ему нагоняй от капитана Сиреневого.

«Проклятье! – углубился он в размышления, быстро шагая по коридору крейсера. – Неужели ирриги способны управлять временем? Ведь я пробыл у них не менее часа, а на крейсере будто прошло лишь несколько мгновений. Неужели такое возможно? – состроив непонятную гримасу, он поднял плечи, но тут же опустил их. – Нужно рассказать в экспедиции, что Земля уничтожена, или дождаться сооружения портатора и попытаться обменяться портациями с Землёй, и если их не произойдёт, уже тогда сообщить всем о случившейся трагедии? Но как воспримут тогда меня участники экспедиции? Какая разница – как?! – он невольно сделал гримасу отчаяния. – Лемурана станет нам второй Землёй. В экспедиции около десяти женщин: в основном биологи. Какая разница, кто они по профессии, лишь бы могли детей рожать, – на его лице появилось раздражение от своих невольных тяжёлых мыслей. – Только бы портатор мог связываться с другими секторами Федерации! А если ирриги специально создали в моём информационном поле это событие, которого в реальном пространстве Солнечной системы не было, чтобы заставить паниковать меня, а через меня – и всех участников экспедиции? Возможно, что тогда вся работа с портатором остановится, и в панике участники экспедиции начнут гибнуть. Нет, нельзя пока ничего говорить об этом событии в экспедиции. Нужно попытаться ещё раз попасть к ирригам и выяснить у них реальность этого события в обмен на координаты той странной туманности. А как отнесутся к этому асуаны, если они скрываются за этой туманностью, и узнают, что это я сдал их ирригам? Проклятье! С какой стороны ни возьми – всё плохо. А если попытаться связаться с Землёй по быстрой связи? Ведь это не проблема. Я знаю несколько земных адресов, и если кто-то ответит, значит, событие с уничтожением Земли было лишь наваждением. Если нет… – Олег удручающе покачал головой, – тогда и расскажу всем о гибели Земли. Решено! Так и сделаю».

Он вдруг осознал, что стоит напротив двери зала управления. Шумно выдохнув, он шагнул к двери и коснулся ладонью пластинки идентификации на стене рядом с ней. Дверь тут же скользнула в стену.

Войдя в зал управления, Олег Поляков обнаружил, что он пуст.

«Это хорошо! – тут же замелькали у него довольные мысли. – Никто не узнает о моей быстрой связи с Землёй».

Подойдя к креслу, которое он всегда занимал, когда нёс вахту, Олег, не садясь в него, ткнул пальцем в одну из клавиш пульта управления – прошло несколько мгновений, но терминал быстрой связи так и остался безмолвен. Тогда Олег постучал пальцем по сенсору, думая, что тот не сработал от первого прикосновения, но терминал быстрой связи так и остался безмолвен.

«Неужели при падении система быстрой связи повредилась? – всплыла у него мысль досады. – Что ж, тогда… нужно обязательно попасть на грузовой корабль и попытаться связаться оттуда или узнать у вахтенных, связывались ли они с Землёй в последнее время».

Удручённо склонил голову к верхнему карману куртки.

– Связь! Сиреневого! – приказал он системе связи.

– Здесь! – тут же раздался от кармана голос капитана.

– Здесь Поляков! – произнёс Олег.

– В верхний ангар! Будешь наказан! – раздался явно злой голос капитана.

– Да, гард капитан! – ответил Олег Поляков и, развернувшись, быстрым шагом направился в верхний ангар крейсера.

В верхнем ангаре был весь экипаж крейсера, кроме Олега Полякова и Ольги Рязановой. Все они стояли рядом с глайдером. Глайдер был четырёхместный, и было понятно, что к выходу готовился не весь экипаж.

Экипаж крейсера выглядел несколько странно: все его члены были среднего роста, светловолосы и несколько худощавы, за исключением капитана Сиреневого, который тоже был среднего роста и светловолос, но по комплекции был будто квадратным, чем всегда вызывал у Олега усмешку, которую он с трудом прятал. Самыми высокими в этом экипаже крейсера оказались Ольга Рязанова и Олег Поляков, который был выше более чем на голову любого члена экипажа крейсера «Ворон-1».

Олег Поляков подошёл к капитану.

– Господин капитан…

– Знаю! – перебил его монолог Сиреневый определённо злым голосом. – Сейчас откроется верхний люк, высунешься и осмотришься. Это твоё наказание за то, что самовольно покинул вахту. Считай, что отделываешься очень легко.

– На крейсере были ирриги, – негромко заговорил Олег Поляков. – Это они помогли освободить Рязанову и переместили нас на свой корабль. Но я не исполнил их желание, и они вернули нас, не оказав Ольге помощи или, может, лишь самую необходимую, чтобы она была жива, но оставалась без сознания. Они прекрасно видят, как мы развёртываем пространственный портатор. Они…

Олег умолк, всё же решив не говорить о произошедшей трагедии в Солнечной системе и ещё раз обдумать её, прекрасно понимая, что в экспедиции может начаться паника, которая может не иметь под собой основания, но иметь непредсказуемые последствия.

Открыв рот, Сиреневый уставился на Полякова немигающим взглядом.

– Ты, это… Это правда? Ты это не выдумываешь в своё оправдание? – он покрутил головой.

– Никак нет, господин капитан, – Олег помотал руками перед собой.

– Проклятье! Что им было нужно от тебя? – капитан вопросительно взмахнул подбородком.