Рукопись матери Эймар де Ла Тур дю Пен завещал своему племяннику Аделену де Лидекерке Бофору, сыну Шарлотты. Сын Аделена Эймар де Лидекерке Бофор, правнук Люси, издал «Дневник пятидесятилетней женщины» в Париже в 1906 году. С тех пор эта книга многократно переиздавалась, была переведена на английский и немецкий. Французское издание, подготовленное в конце ХХ века при участии Кристиана де Лидекерке Бофора, дополнено перепиской 1815–1846 годов, но сам текст мемуаров сокращен по сравнению с первым изданием. Фрагменты, которые издатель предпочел исключить, касаются в основном подробностей частной жизни – возможно, несущественных для «большой» истории, но по-человечески очень интересных. В переводе, сделанном с французского издания 1913 года, эти фрагменты сохранены.

Предисловие Эймара де Лидекерке Бофора к первому изданию помещено в конце книги, поскольку там рассказано о событиях, случившихся в жизни семьи после 1815 года, которым заканчиваются мемуары.

Оглядываясь уже на свою, российскую историю последнего столетия, мы ищем и находим немало сходства с тем, что еще на столетие с лишним раньше происходило во Франции. Жизнеописание Генриетты-Люси Диллон, маркизы де Ла Тур дю Пен – еще одна возможность что-то понять для себя и в той, прошлой, и в нынешней жизни.

Ирина Шубина,

2019 г.

История Французской революции, казалось бы, изучена вдоль и поперек. И сейчас уже французские исследователи изучают ночи Революции, животных Революции и даже, уж простите, пятую точку Революции. Однако тема остается неисчерпаемой. Во-первых, по причине того, что проблематика Революции обросла мифами, штампами и стереотипами. Во-вторых, по причине регулярных интерпретаций и реинтерпретаций темы, «поворотов», происходящих в исторической науке. Поскольку для французов Революция – это матрица современной политической культуры Франции, изменения в ее оценке происходят медленно и болезненно. Однако все, даже противники революции как способа трансформации действительности, согласны с тем, что именно Революция явилась событием, сформировавшим современные политико-правовые принципы, ставшие достоянием не только Франции, но и всего человечества. Поэтому перевод на русский язык воспоминаний современницы Революции Генриетты-Люси Диллон, маркизы де Ла Тур дю Пен Гуверне (1770–1853), трижды издававшиеся во Франции (в 1907, 1913 и 1979 гг.), представляет интерес и для российского читателя, поскольку для нашей страны Французская революция всегда была особой темой.

Мемуары всегда интересно читать, причем как специалисту-историку, для которого это особый вид источника, так и обычному человеку, интересующемуся историей. Тем более это воспоминания, написанные знатной дамой, образованной, наблюдательной, блиставшей при дворе, приближенной к королевской семье и оказавшейся втянутой в революционный водоворот, когда на ее глазах разворачивалась настоящая драма целой страны. Несмотря на то что книга называется «Дневником», это именно воспоминания, поскольку маркиза де Ла Тур дю Пен начала свой литературный труд только в 1820 г. (откуда и название – «Дневник пятидесятилетней женщины»), и предназначался он не читателям вообще, а младшему сыну Эймару, единственному из детей, который ее пережил. Писала свой дневник маркиза на протяжении почти тридцати лет.

Эпоха конца Старого порядка и постреволюционной Франции – это время, когда женщина играла заметную роль в обществе. Речь идет о прославленных хозяйках салонов, объединявших вокруг себя представителей высшего света, интеллектуальную и политическую элиту общества. Можно вспомнить имена герцогини д'Абрантес, мадам Адель де Буань, Доротеи де Дино, герцогини Курляндской, Дельфины де Жирарден. Все они были хозяйками салонов и оставили блестящие свидетельства политической и интеллектуальной жизни той эпохи. Жизнь маркизы де Ла Тур дю Пен была столь бурной, чреватой опасностями, бегствами, что ей было не до светского салона, а ее воспоминания – это прежде всего история семьи и стремление сохранить для сына светлую память о его отце.

Мемуары всегда являются очень субъективным, хоть и очень интересным для исследователя источником, и к содержащейся в них информации надо относиться весьма осторожно. Но в данном случае мы имеем дело с текстом, как уже отмечалось, предназначенным не просто для абстрактных потомков с целью прославить свое имя в веках, а для сына, поэтому это прежде всего семейная история. И пусть имя маркизы де Ла Тур дю Пен не связано с громкими скандалами, придворными интригами, амурными похождениями, что могло бы придать пикантности ее воспоминаниям и усилить читательский интерес, для нас ее дневник – это ценнейший источник по истории семьи, жившей не в романтичную, но страшную эпоху Революции, это история матери и жены, спасавшей свою семью, своих детей, это микроистория, вписанная в историю страны.

Конечно, мемуаристку можно упрекнуть в том, что она описывает события, зная их последствия и конечные результаты, когда все видится иначе, когда все мы мудрее и опытнее. Говоря словами Марка Блока, она видит событие в завершенном виде, что очень важно для историка. А была ли маркиза де Ла Тур дю Пен умна задним числом или описывала по памяти свои подлинные впечатления и мысли той поры, наверное, и предстоит разобраться читателю. В любом случае это ее рефлексия о пережитом опыте, это ее оценка произошедшей в стране Революции. Собственно, тогда эта задача стояла перед всеми французами: пережить этот великий и страшный опыт, отделив зерна, то есть позитивные завоевания Революции, свободу и равенство граждан перед законом, от плевел – анархии, деспотизма и террора.

Генриетта-Люси Диллон (в замужестве госпожа де Гуверне, потом госпожа де Ла Тур дю Пен де Гуверне, после 1820 г. – маркиза де Ла Тур дю Пен) родилась 25 февраля 1770 г., за девятнадцать лет до Революции, а поскольку тогда люди взрослели рано, подошла к 1789 году вполне сформировавшимся человеком. По крайней мере, в своем дневнике она предстает женщиной, прекрасно чувствовавшей духовную атмосферу общества: «В самые ранние мои годы я была свидетелем всего такого, что должно было бы испортить мой разум, извратить сердце, развратить меня и уничтожить во мне всякое понятие о морали и религии. С десятилетнего возраста я присутствовала при беседах самых вольных, где высказывались самые безбожные принципы. Будучи воспитана в доме архиепископа, где повседневно нарушались все правила религии, я знала и видела, что религиозные догмы и доктрины преподаются мне не более серьезно, чем история или география». А мы сразу можем вспомнить Шарля-Мориса Талейрана, епископа Отёнского, знавшего нашу героиню с детских лет, образ жизни которого тоже был далек от христианской аскезы и заботы о пастве. Да что там говорить, даже церковных обрядов этот епископ не знал! Генриетта-Люси так описывала моральное состояние высшего общества той поры: «Бесстыдное царствование Людовика XV развратило высшее общество. Придворная аристократия подавала пример всех пороков. Игра, разврат, пренебрежение моралью и религией открыто выставлялись напоказ. Церковные иерархи, приезжавшие в Париж на съезды духовенства, которые королю пришлось сделать почти ежегодными из-за нужды в деньгах и расстроенных финансов, требовавших получения от церкви безвозмездных даров, тоже были испорчены распутными нравами двора. Почти все епископы назначались из числа высшей аристократии. В Париже они встречались со своей родней, своим кругом, с теми, с кем в молодости состояли в связи, с прежними привычками».