— Ну знаешь, тут считают, что у женщин с правами всё хорошо… Что их работу ценят не меньше чем мужскую…

— Какая ХРЕНЬ! — воскликнула Кира. — Да мужчина на моей должности мог бы в полтора раза больше получать!

— А “бабы за рулём”? — пропищала Алиса.

— Ди-ка-ри! ВСЕ! И не только в Африке или Дагестане! Нетолерантный… паразит! — выдала я, и повисла тишина. — Как будто где-то таких мужланов не хватает! Везде куча! Например...мм… в этой комнате их чуть меньше пятидесяти процентов!

— Ага-а-а, — пропела Кира. — Нетолерантный! Соглашусь!

— Абсолютно! Предвзят и к женщинам, и к другим религиям! — кивнула Алиса.

— За Африку я не знаю, но уверена, что он бы там плевался дальше, чем видел! — Кира подняла обе руки.

— О, о! А геи? Это бред! Ты живёшь с… — Алиса не успела договорить, но я поняла к чему она клонит. И правда, живёт с двумя “подружками”, которые способны развлечься без него, а сам...

— Стоп! — Ян строго посмотрел на каждую из нас, и хотел было уже что-то сказать, но слова были лишними.

Мы с девчонками, явно, нашли общий язык.

***

Я, Алиса и Кира ехали вместе в клуб на такси. И это звучало... угрожающе! Машина Киры была брошена на попечение охранника Олега, который мне поклялся, что никуда не уйдёт с поста.

— Нет, а что самое интересное? — продолжала пылить Кира. — Красить волосы? Зачем! Свой-то цвет чем плох?

— Мм… Шеллак? А просто лак чем отличается? Можно каждый день цвета менять! — продолжила Алиса.

— Шугаринг! Зачем? Можно же триммером! — я стукнула по подголовнику и только через секунду поняла, что по ту сторону сидит таксист.

Мужчина втянул голову в плечи и возникать не стал.

 — А потом ты сидишь неопрятная, некрашеная, волосатая, а он не понимает почему. Собаки сутулые! — фыркнула Кира.

Я определённо была в этом разговоре лишней. Меня-то возмущали стереотипы и предвзятое отношение, а девчонки прямо катком тащили по “мужикам-козлам”. Но повеселиться в компании я была никогда не прочь, так что что имеем, то имеем.

Кира даже забыла, что я бродяжка, которая волос не красит и ногтей не делает.

— Вот скажи, Сафо! Везде такие? — спросила Кира, свешиваясь между сидений. Как упор она использовала таксиста. Он уже совсем забился в угол.

— Честно скажу: везде хватает всяких! Где-то больше, где-то меньше! Я видела восточные семьи, где женщину берегли как вазу хрустальную, а видела такую мерзость, что бррр.

— Эх, — Кира развернулась и замолчала. А потом заговорила снова, но уже тихо, смиренно: — Это борьба с ветряными мельницами, девочки… Это в головах. Я с какой-то стороны понимаю Сафо, у которой дома нет…

— Почему? — Алиса сдвинулась на центр заднего сиденья и просунула вперёд голову.

— Задумайся, Алиск… Мы с тобой горничные. А у неё вообще нет дома, чтобы этим заниматься.

— Это хорошо?

— Она от мужского одобрения не зависит! Посмотри на неё, — обе уставились на меня. Джинсовый комбез, майка, две шишки на голове. — Ей удобно… А знаешь почему?

— Почему?

— Она девочка… которую вырастил мальчик. А перед глазами мельтешил ужасный пример женщины, которая подсела на мужское одобрение и шагу без него ступить не могла…

***

Я пробралась в квартиру в два часа ночи. Трезвая, уставшая. С ноющей ногой, и тут же поплелась в душ.

Девочки устроили себе загул из-за того, что “мужики-козлы”, а мне было весело только пока я мучительно переваривала, кому-же на Руси жить хорошо… Что такое толерантность? Что такое расизм? Что такое мизогиния? И где она заканчивается…

В какой-то момент я собралась и вызвала такси. Кира и Алиса танцевали друг с другом, но обе, явно, понимали, что за ними наблюдают… мужчины, те самые, которые козлы…

В квартире было тихо, темно. Никого? Надеюсь… Я дохромала до ванной, стянула с себя одежду и включила воду. В сток тонкой струйкой побежала кровь от размокающего бинта.

Есть фобия у меня одна дурная. Со времён страсти Кости к Хичкоку. Что в ванной, из-за шторки на меня кто-то нападёт с ножом…

Ну дальше вы поняли, да?

Глава 13. Ян

Я слышал, как кто-то вошёл и тут же открыл на телефоне изображение с коридорной камеры. Прихрамывающая Сафо медленно преодолела прихожую, поставила босоножки на полочку и поплелась наверх. Я переключился на камеры второго этажа. Она заглянула в ванну, прохромала до своей комнаты. Вышла оттуда минут через пять, в халате, с полотенцем в руке. Распустила на ходу шишечки и волосы вились теперь по обе стороны от лица красивыми волнами.