— Ваш вождь проиграл! Теперь деревня принадлежит мне и я требую подчинения по праву сильного.

В голове заметались мысли, выстраиваясь в чёткий план. Чёрт побери, из-за меня погиб ещё один человек, молодой парень, в общем-то совсем неплохой управленец. Если бы мы не пошли через кладбище, то успели бы вернуться до прихода орков и всё могло бы обернуться по другому.

— Нет! — Выкрикнул я, проходя через толпу ближе к рингу. — Ты победил управляющего, но деревня принадлежит мне.

— Когда я призвал старшего, то вышел именно этот человек, — ткнул он дубиной в труп. — Так что теперь ты обязан подчиняться мне, оборванец.

Ну да, оборванец. Моей одёжке часто доставалось и одна штанина вообще висела бахромой, а рубашка зияла дырами, но особых неудобств это мне не доставляло. Когда взял комплект брони, при атаке нежити, не стал её использовать, потому как забыл, да и после начала боя не до того уже было. Рад был бы зашить или заменить одежду, но возможности не позволяют. Тем не менее, нужно придерживаться плана.

— Когда ты пришёл меня не было здесь, — остановился в трёх метрах от орка, достал кинжал и изготовился к бою. — Я должен был сражаться с тобой, а не управляющий, что оставался за главного, пока Я отсутствую. Вид моей одежды только подтверждает, что я не избегаю схваток, — всё же не удержался и немного оправдался за столь удручающий вид.

— У нас был уговор, он проиграл. Теперь деревня моя! — зарычал орк. — Если каждый из вас, жалких людишек, будет теперь бросать мне вызов, то придётся перебить вас всех! Я вождь! Вы должны подчиниться или умереть! Воины, — обратился он к своим, — готовьтесь к атаке!

— Трус не может быть вождём, — крикнул я и увидев, как сузились его глаза, понял, что попал в нужную точку. — По праву сильного я убью тебя и заберу власть над людьми и орками.

— Пусть будет так, — рыкнул он, сделав успокаивающий жест и зеленокожие опустили оружие, среди которого я видел луки. — Победивший будет вождём и людей и орков. Но это последний вызов. Остальных смутьянов я прикажу убить.

С этими словами он бросился на меня, но выпад дубины был остановлен рукой. Моей рукой. Баф спал и я не мог сдвинуться с места, поэтому перехватил дубину и, удерживая, спокойно сказал:

— Разве перед началом боя бойцы не должны подготовиться? — с кровожадной улыбкой наблюдал за мимикой вождя, пытавшегося вернуть своё оружие. Надеюсь что улыбка действительно была кровожадной. — Впрочем, я справлюсь с тобой и так.

Тяну на себя дубину, а следом за ней и орка. Кинжал врезается ему в солнечное сплетение и тело противника, оставляя кровавые капли, летит в сторону своих соплеменников. Секунда, другая, третья. Никто не спешит подниматься. Вокруг царит тишина. Выгружаю из инвентаря стопку брёвен и подхожу к месту падения противника. Тут всё очевидно — мёртвое тело лежит без движения, но я провожу контрольный удар в область сердца, вскидываю вверх окровавленный нож и выкрикиваю, повторяя за ныне покойным орком:

— Ваш вождь проиграл! Деревня принадлежит мне и я требую подчинения от орков по праву сильного.

Те не стали атаковать, вызывать меня на бой, убегать или предпринимать что-то другое. Просто опустились на одно колено, начиная с ближних, как волну пустили, склонили головы и чуть ли не хором произнесли:

— Подчиняюсь.

Окинув взглядом пополнение, вдруг понял, почему не исчезает труп соперника. Они не монстры и не мобы. Трупы орков не пропадают после смерти, как и у людей, а значит... сколько ещё таких групп, по сотне представителей расы, появилось в этом мире?

Дестр. День 38. Примерно час спустя после определения вождя.

Оркам выделили площадь в четыре гектара, очертив границы на юго-западе деревни. Прибыло двадцать два мужчины и сорок девять женщин. Много времени ушло на то, чтобы определить главного. Этого они не понимали. Вождь и есть главный, а вождь орков — это я.

— Да поймите вы, что я не всегда буду рядом, — выходил я из себя. — Мне нужен тот, кого будете слушаться во время моего отсутствия и кто будет отвечать за действия орков передо мной.

— Орки могут слушаться только своего вождя, — в очередной раз возражал мне широкоплечий, могучий орк, с откушенным кем-то ухом. Укус имел прямоугольную форму, не похожую на человеческий прикус, значит наши боксёры тут не причём. Он повторял эту фразу раз за разом, как заевшая пластинка.

— Но у вождя может быть заместитель! — заорал на него, не сдержавшись. Орки притихли, опустили головы и уши. На несколько минут воцарилась тишина, во время которой я успокоился и был снова готов вести диалог. Заодно в голову пришла умная мысль.

— Шаманы хоть у вас есть? — спрашивал, чтобы назначить главного шамана своим заместителем и объявить, что слушать его нужно так, как меня, пока отвутствую.

— Конечно, — обрадовал меня укушенное ухо и тут же огорчил, — наши самки выбрали меж себя трёх шаманов.

— И в чём их задачи и роль? — спрашиваю, понимая, что скорее всего с главенством шамана над остальными я погорячился. Вот что я знал о орках? То, что у них есть вождь и шаман, которых остальные слушаются. Но это не такие орки. О них много чего нового узнал за последние полчаса. Женщин они ни во что не ставят. Если шаман женщина, которых орки не очень уважают, то что получится? Правильно, ничего хорошего.