Оставленные загодя препятствия очень помогли — в последний момент только благодаря им оторвался от гончих, и влетел в склеп, чуть ли не кубарем скатившись по лестнице. Выигранного времени хватило, чтобы забаррикадироваться как следует, только вот орудовать левой рукой было неприятно. Пульсирующая боль волнами накатывала на поражённый участок при каждом движении, вызывая желание разодрать, убрать гниль с тела. Взяв в руки трубу, снова встал на изготовку, ожидая монстров. Первыми, как не странно, появились скелеты. Наверное гончие долго искали проход, по которому можно сюда добраться. Нежить одна за другой покинула сей бренный мир, сдавшись под убойными доводами моей железной трубы. Ударов, вначале, приходилось наносить больше — по восемь на обычного скелета. Затем рука начала заживать, гной исчезать, кожа возвращать свой первоначальный цвет и процесс пошёл быстрее.

В вереницу зомби каким-то образом вклинился тот объект в балахоне, попытавшийся протащить посох, но это, собственно, ему не удалось. Тут и более мелким тварям негде развернуться, куда уж двухметровому дрыну. Последний, кстати, пропал вместе с хозяином. И это было первое существо в локации, что таскало с собой хоть какое-то оружие, кроме зубов и когтей.

Закончив уничтожение этого паровоза, сделал небольшой перерыв. Хоть балахонщики и уничтожались как обычные скелеты, но общее количество убитых было большим. Аж руки гудели от ударов. Набрав с десяток яблок, вышел на улицу и, греясь на солнышке, перекусил ими. Отдохнув, посмотрел на препятствия. Удовлетворившись увиденным, снова направился ближе к центру локации.

Мда. Всё больше и больше перехожу на игровой сленг и в то же время удостоверяюсь, что не сошёл с ума и что не под действием наркоты нахожусь. Всё больше уверенности в иллюзорности ситуации, в которой оказался, но в данный момент мне это нравится. Скажи кому, что я с удовольствием ночую в склепе, на кладбище, воюя с местной нежитью, так только у виска пальцем покрутят. Или в специальное медицинское учреждение сообщат. Но сказать-то некому. Разве что нежити. Только сердце не лежит болтать с нею.

Ещё два забега прошли как по маслу, а на третий ко мне стал прорываться кто-то большой, сильный и в доспехах. В нормальных, хоть немного проржавевших, но целых и крепких средневековых доспехах. Первым показался закрытый шлем, топхельм. Его как только не обзывают — то ведром дырявым, то шлемом псов-рыцарей, не суть важно, важно то, что бить эту консервную банку очень неприятно — идёт отдача от ударов железом по железу в руки. Нужно либо обмотать рукоять чем-то упругим, амортизирующим или сделать её из дерева. Уж больше полусотни ударов нанёс, ему хоть бы хны — лежит, ворочается, но не подыхает. Пару раз и надгробиями приголубил, прямо по лицевой стороне шлема, а он только звенит железом при ударах, да всё вошкается, пытаясь пробраться ко мне, и всё тут. Малость помял, но это не считается.

— Ну, и что мне с тобой делать? — устало спросил я монстра, устав махать железкой.

Тот не ответил, упорно продолжая выбраться, да зыркать зелёными буркалами сквозь прорези шлема. Кстати, а это мысль! Где тут мои арматурины с листовидными наконечниками? Размер прорезей позволял свободно входить арматуре и процесс, как мне показалось, сдвинулся с места. Мне бы меткости побольше, чтобы сразу попадать в прорези — быстро бы управился, а так потребовалось около тридцати ударов, где лишь четверть, а то и меньше, пришлась на попадания, чтобы монстр исчез. За ним последовали обычные скелеты, несколько гончих, зомби, десяток бронированных монстров и ещё двое в балахонах, но они уже не представляли сложности.

Покончив и с этим паровозом, начал искать подходящее оружие, если вдруг следующий мёртвый рыцарь окажется в шлеме с менее широкими смотровыми щелями. Ну, или наоборот, нужно подыскать более увесистую дубинку.

Вернувшись к месту, где я обрёл зрение и убил свой первый персональный глюк, разобрал ограду, состоящую из столбушек, соединённых поверху цепью. Сама столбушка сантиметра три шириной и метр с небольшим в длину, плюс метровый кусок крупно-звеньевой цепи и такая же столбушка на её конце — отличное оружие для уничтожения бронированных противников. Почти что цеп. Эх, сюда бы болгарку или ножовку по металлу хотя бы, сделал бы себе кистень. Впрочем, для неподвижного противника и этого будет вполне достаточно.

В очередной раз сократив свои съестные припасы, пошёл агрить нежить, делая большую дугу, чтобы собрать побольше монстров, не углубляясь в центр. Не очень мне понравился бронированный. Да и спать скоро уже пора — дело к вечеру идёт, солнышко уже начинает садиться.

В этот раз, несмотря на то, что нежити собрал больше, управился быстрее. Не было бронированных монстров, новое оружие было выше всяких похвал и уничтожило обычных скелетов за четыре удара. Несмотря на то, что удары мог наносить немного реже, чем простой трубой, скорость уничтожения выросла. Правда на гончих тратил столько же времени, ведь им приходилось наносить по три удара, зато все зомби погибали после шести. Ударов, если что, а не вечера. Шучу я так. Невесело. Ну а кому будет весело на кладбище?

Чуть позже понял свою ошибку — их слабая точка нашлась. Это была шея. Урон трубой и цепом наносился одинаковый, но первой махать было побыстрее, так что переключился на этот вид оружия, а цеп брал только на бронированных противников. Ну и дополнил свою баррикаду новым видом оружия-ловушки. Решётка с острыми кончиками арматуры, выполненной в виде гарпунов. Даже острых... более-менее. Её установил над входом так, чтобы выбив одну подпорку, решётка падала остриями в узкий проход. Утяжелил её камнями надгробий, чтобы быстрее падала. Камни закреплял тонкими прутьями оград, которые поддавались моим усилиям по фигурной ковке, то есть фигурному гнутью. Или как называется то, что я вытворял, загибая прутья для удержания надгробий или для скрепления секций оград между собою? Эта решётка предназначалась как раз для бронированных целей, да и передохнуть позволит, забаррикадировав проход после падения.