Вместо того чтобы ударить или задушить меня, что он и должен был сделать, Малачи уставился на меня сверху вниз, его грудь тяжело вздымалась, а глаза были тёмными и напряжёнными. Они крепко держали меня, тем самым ускоряя мой пульс. Я ладонями скользнула вверх по его рукам, по вздувшимся рубцам боевых шрамов, по скользкой от пота коже и напряжённым мускулам плеч. Я взяла его лицо в свои ладони.

— Ты победил, — прошептала я, притянув его вниз, давая ему сигнал, который, как я надеялась, он искал.

Малачи замер, когда мои губы коснулись его губ, но только на мгновение. Затем, словно кто-то щёлкнул выключателем, он вжал меня в пол и запустил руку в волосы. Его рот на моём был безжалостен, язык, зубы и полное обладание, как будто это росло в нём целую вечность, и он просто ждал разрешения выпустить это наружу. Он поцеловал меня в шею, покусывая кожу, вызвав сдавленный стон из моего горла и низкое рычание из его. Это было похоже на валун, катящийся вниз по склону. На обвал. Я не могла контролировать то, что высвободила... и не была уверена, что хочу этого.

Ощущение Малачи — неподатливого веса и гладких, твёрдых контуров его тела, землистый запах, — радикально изменило меня, отпирая двери, которые никогда не открывались, встряхивая вольные чувства, которые были заперты на засов. Нужда и ужас. Там и тут. Каждый раз, когда мы целовались в прошлом, он позволял мне держать ситуацию под контролем, позволял задавать темп.

Но не в этот раз.

Он уверенно провел рукой вниз по моей руке и рёбрам, его большой палец скользнул по краю моего лифчика, посылая волны удовольствия через меня и в то же время пробуждая старые страхи: я не смогу остановить его. Он был слишком большим. Слишком сильным. Слишком... нет. Именно этого я и хотела. Я выгнула спину, когда он оттянул в сторону вырез моей футболки и провел языком по моей ключице. Обжигающий жар моего желания к нему облегчил мне задачу засунуть все мои воспоминания в глубокую дыру в моём сознании. Это был мой выбор. Это было моим.

Его пальцы скользнули вниз по моему бедру и обвились вокруг, голодные и ищущие. Я продолжала обнимать его за шею и зарываться руками в его волосы, держась изо всех сил, когда наша потребность друг в друге взяла верх. И как раз в тот момент, когда я достигла этого равновесия, уверенности, что всё в порядке, что я в безопасности, что Малачи не причинит мне вреда, он сдвинул бёдра и устроился между моих ног. Я не смогла сдержаться, я всхлипнула.

Малачи замер, его рот прильнул к месту соединения моей шеи и плеча. А потом он быстро, как гадюка, отскочил от меня, оставив меня лежать на спине, ошеломлённую.

— Я не должен был этого делать, — выдохнул он. — Мне не следовало...

— Остановись, — сказала я, уставившись в потолок. — Прошу.

Я собрала всё своё мужество и повернулась, желая посмотреть на него.

Малачи подтянул колени к груди и прикрыл рот рукой. Он смотрел на меня так, словно только что пырнул меня ножом.

— Я забылся, — сказал он. — Я забыл, что ты... что... я забыл.

Я закрыла глаза ладонями и сильно надавила, пытаясь стереть выражение его лица из своих ячеек памяти. Потому что вот он, этот взгляд, который я никогда не хотела видеть. Тот, который говорил, что он думает, будто я была сломлена. А внутри меня эхом отдавался страх, твердивший, что я на самом деле была сломлена. Я должна была быть благодарна ему за то, что он такой чувствительный. Я уверена, что многие другие парни проигнорировали бы это хныканье. Но вместо этого он вывел меня из себя, потому что я не хотела иметь дело с этим. Я хотела быть нормальной.

— Раз уж ты так забывчив, может, забудем, что произошло?

— Нет, — сказал он глухим голосом. — Пожалуйста, посмотри на меня.

Наконец я подчинилась. Он придвинулся немного ближе и не выглядел таким уж потрясенным, но я не могла не задаться вопросом, не скрыл ли он свои чувства в себе.

— Хорошо. Я смотрю на тебя.

И о Боже, это было чудесно и ужасно одновременно. Всё, что я хотела, было заключено в этом моменте, вместе со всем тем, что я не могла иметь, потому что это уже было взято.

— Прости меня, — сказал он, — что напугал.

— Ты не ...

— Не лги мне, Лила. Я слышал тебя. Я чувствовал тебя. И... — он закрыл глаза и провёл рукой по своим коротким волосам. — Я и сам испугался. Иногда то, что я чувствую к тебе, так... велико. Я не привык к этому. За последние семьдесят лет я очень хорошо научился вообще ничего не чувствовать.

— Я не верю в это, — прохрипела я. — Ты любил Такеши. И Анну.

Он кивнул.

— Но это другое. Ты другая. И я не знаю, как справиться с этим. Я очень пытаюсь, но иногда...

— Прости, что я такая сложная.

Он хрипло рассмеялся.

— Мне очень жаль, что я такой никудышный. Большая часть меня хочет защитить тебя. От всего. Надеюсь, ты это знаешь.

Я всмотрелась в резкие черты его лица, и моё сердце забилось втрое быстрее.

— А чего хочет остальная часть тебя?

Он поднял голову, и его глаза казались почти чёрными. Напрягая каждый мускул, он изучал меня.

— Остальная часть меня...

Мой телефон зажужжал, и Малачи резко закрыл рот. Он поднялся на ноги, а я вытащила телефон из кармана. Тиган, ну конечно. Она написала сообщение с вопросом, не принесём ли мы ей кофе.