Лена…

Стал водить рукой вдоль ствола, вспоминая эти недолгие поцелуи. Платье ее подо мной перекосилось, открывая полную мягкую грудь в кружевном чёрном белье, красивую ножку в разрезе ткани…

Ммм…. как хорошо. Да…

Представил, как иду дальше и задираю подол платья, нетерпеливо тяну вниз трусики, а коснувшись пальцами ее промежности, понимаю, что она вся влажная.

Быстрее темп, рука сильнее сжимает ствол.

Не церемонясь, вгоняю в неё свой член до предела. Даа… какой же кайф…. Движения сразу очень быстрые и резкие. Рука повторяет то, что я бы делал с ее телом, пальцы намеренно задевают головку, будто она упирается в ее нежные стенки, и я со стоном кончаю в эту раковину. Держусь за холодный мрамор, пока сперма льётся в чашу и меня бьет острый оргазм.

Черт… охренеть. Открыл глаза и глянул на себя в зеркало. Вот так Реутов, тебя отшили, и ты как подросток развлекаешь себя образом неприступной принцессы Елены. Открыл кран и смыл сперму. Теперь хотя бы я усну.

Ладно, Калиновская. Ты не единственная женщина на планете Земля. Немного двинулся на тебе, но это временно. Красотки Москвы готовы заменить эту Неженку. Выберу люблю, и забуду о тебе, Недотрога.

С этими мыслями я вернулся обратно в наш серый город и решил ее не трогать. Ещё не хватало мне бегать за кем-то. Просто выкинул из головы. А Калиновская всё это забыть не захотела. В первый же наш рабочий день в Москве мне принесли её заявление об уходе на подпись.

— Так, не понял, — сдвинул брови вместе и протянул руку к селектору. — Калиновскую сюда, быстро.

— Хорошо, Владислав Андреевич. Сейчас приглашу.

Откинулся на спинку стула, бросив лист на столе. Сбежать хочет или решила мне плюнуть в лицо ещё раз, чтобы показать насколько она «нитакая»? Что ещё за цирк?

Спустя пять минут за дверью послышался цокот её неизменных шпилек, и в кабинет постучали.

— Можно? — спросила она, наполовину войдя в кабинет.

— Входи.

Виляя бёдрами, прошла по кабинету и остановилась у стола. Чёрт, может, и правда уволить её нахрен или перевести в уборщицы? Чтоб не виляла мне тут задом перед глазами.

— Садись, — кивнул на кресло напротив стола.

Уселась и уставилась на меня своими глазами цвета виски. Вроде блондинка настоящая, а глаза карие. Странное сочетание. Ну да ладно, речь не о том.

— Это что ещё такое? — придвинул Лене её писанину.

Опустила глаза на бумагу, потом вернула взгляд на меня и ответила:

— Заявление на увольнение. Требуется ваша подпись.

— Я понял, — почти прорычал. Не беси меня, Калиновская, черти тебя заберите. — Я спрашиваю — зачем?

— Нашла другое место, — ответила и глазом не моргнув.

— Врёшь.

— Может быть, — пожала плечами стерва. — Какая разница? Не хочу больше у вас работать.

На моих губах заиграла улыбка.

— Лен, не ломай комедию. Я прекрасно понимаю, откуда ветер дует.

— Вы его и надули, — парировала она.

— Послушай, — облокотился о стол и посмотрел ей в глаза. — Не нужно думать, что ты такая исключительная, и я теперь буду петь серенады под твоим окном. Ты мне не нужна, ясно? Я всё понял — ты не хочешь. Я не собирался тебя преследовать, ты что себе там надумала? Можешь спокойно ходить на своих шпильках по коридору — я не нападу из-за угла, ты можешь абсолютно спокойно брать телефонные трубки — если это и буду я, то только по деловым вопросам.

Калиновская молча слушала меня, на щёки опустился румянец. Именно так она и думала, что стала героиней моих сексуальных фантазий, и я теперь не сплю из-за неё. Стала, но она об это не узнает.

— Нет, что же, — взял в руки её заявление. — Я подпишу. Только в проигрыше останешься ты. Такое место не найдешь без рекомендаций, а я тебе их не дам. Зарплата тут хорошая, никто не гонит тебя, Лена. Но и уговаривать остаться никто тоже не станет. Ты хороший специалист, но незаменимых нет.

Размашисто поставил подпись и протянул лист ей.

— Неси в отдел кадров, пусть начинают процесс увольнения. У тебя есть две недели, чтобы отозвать своё заявление.

Она молча забрала его и посмотрела на меня в ожидании.

— Иди. Не делай глупости, Лена.

Снова не ответила и ушла.

Заявление всё-таки забрала через несколько дней.

***

Шанхай.

Влад.

— Ваши условия нам очень подходят, — говорил партнер фирмы Китая, чьи машины мы намерены распространять. — Но есть некоторые моменты…

Что говорил китаец, я понимал частично, несмотря на то, что речь английская. Мне негромко переводила Лена, а я ловил себя на том, что порой упускаю суть слов, слушая только ее голос. Но потом заставлял себя собраться и прокрутить в голове то, что она сказала. В современно обставленном конференц-зале отеля, где мы и остановились, находилось не меньше шести мужчин и только одна женщина, привлекающая к себе излишнее внимание. Я замечал эти взгляды на неё — оценивающие, хищные, видел восхищение в глазах в сторону Калиновской, и меня это бесило. Постоянно хмурился и поджимал губы, пытаясь унять неуместные эмоции. Почему я её ревную, чёрт возьми? ТАК ревную, будто мне есть дело до Лены. Пусть бы и смотрели, спит она только со мной. Мне должно льстить внимание и очарование мужчин моей любовницей, но вместо гордости я испытывал раздражение и желание увести её подальше от них.