– Что тебе рассказывать? Как я здесь оказалась? – нашла силы поднять голову и спокойно, размеренно произнести: – Наш самолет задержали из-за непогоды, поэтому мы на несколько дней вынуждены остаться в Москве.

Тимур продолжал смотреть. Всё так же: оценивающе, нагло, прямо.

Мне опять стало жарко. Обмотанный вокруг шеи шарф душил, вспыхнувшее внутри раздражение самой себе казалось каким-то… бессильным. Пытаясь избавиться от этого ощущения, я продолжила:

– А почему пришла? Без понятия!

Он молчал. Молчал и смотрел, не отводя тяжёлого, подавляющего взгляда.

Несмотря на то, что сама я горела, руки у меня были холодными настолько, что я почти не чувствовала пальцев. Внутренне я сжималась, но скорее умерла бы, чем показала свой страх.

Всё так же молча он приблизился, сократив ещё разделявшее нас расстояние до ничтожных сантиметров. Я не отступила. Хотя отступать, в общем-то, было некуда.

– Я не ожидал тебя тут увидеть, – проговорил он достаточно сдержанно. – Твой побег… – хмыкнул. – Я вообще думал, что ты никогда не вернешься в Россию.

– Это был не побег! – выпалила в сердцах. – Мне просто осточертело твое ко мне отношение! Осточертел этот лёд! Я уехала туда, где мне были рады, где в меня поверили! Знаешь, за этот год я ни разу не пожалела, что ушла от тебя!

Я чувствовала его близость, чуть ощутимый запах его одеколона. Как не пыталась совладать с собой, меня начало потряхивать.

– Через несколько дней встретимся в Саранске, – взгляда я не отвела. – Пропусти меня, Тим, – отношения будем выяснять на льду. А сейчас я ухожу. Меня ждут.

Попыталась обойти Тимура, желая поскорее оказаться подальше, убежать, скрыться от его взгляда. Но не успела сделать и нескольких шагов, Богданов схватил меня за запястье и с силой рванул назад.

– Не смей уходить! – услышала у себя над ухом и вздрогнула, почувствовав его руки на талии.

– Что ты…

Я рванулась было от него, но он стиснул ещё сильнее и, не успела я понять, что происходит, не успела окончательно испугаться, почувствовала его всем телом. Так близко, так остро, что сердце бухнулось в рёбра, дыхание перехватило.

Удерживая меня, Тим шагнул к шкафчикам, вжал меня, накрыл своим телом и впился в мои губы жестким, грубым поцелуем.

– Тимур… – засипела было я, извиваясь, отворачиваясь.

Он глухо зарычал и, стянув с меня шапку, кинул её на пол. Намотал волосы на руку и оскалился, глядя мне в глаза. Чёрные зрачки с горящим в глубине пламенем, обрамлённые радужкой из колотого льда…

– Что ты… – я рванулась снова и поморщилась.

Ещё крепче сжав волосы, Тимур заставил меня задрать голову.

– Ты никуда не пойдёшь, – процедил он и снова накрыл мой рот своим, втолкнул язык и принялся целовать так… Так, что я совершенно потерялась. Болезненно, настырно, не оставляя мне даже шанса на сопротивление, на возможность уйти. Уйти до тех пор, пока он не отпустит.

Я закрыла глаза, сердце бешено стучало, а ноги подкашивались. Казалось, вокруг всё плывёт, качается. Инстинктивно я схватилась за руку Богданова, и в ту же секунду ощутила свободу.

– Встретимся в Саранске, моя маленькая партнёрша, – сипло проговорил он, глядя мне прямо в глаза и, напоследок ещё раз оценивающе осмотрев с головы до ног, вышел.

Растерянная, опустошённая, сбитая с толку, я опустилась на скамейку не понимая, что только что произошло.

Что это было? Как это понимать и как объяснить? Чего он пытается добиться?! Новая игра Тимура Богданова, призванная заставить меня нервничать и провалить чемпионат?

– Ненавижу тебя! – со злостью ударила кулаком о скамейку и поднялась.

И уже про себя: «будь ты проклят, Тим».

Обратную дорогу я почти не помнила: быстро прошла всё по тем же коридорам, вихрем пролетела мимо вахтёра и направилась в сторону гостиницы.

Я не позволю ему снова заставить играть меня по своим правилам.

Войдя в свой номер, упала на кровать и накрылась одеялом, ни слова не говоря обескураженной Маше.

Заснула, правда, я не сразу. Как не отгоняла от себя невеселые мысли, они все равно лезли в голову. Встреча с Богдановым вновь вернула, казалось, давно забытое ощущение. Ощущение страха и чувство безнадежности. Да еще этот больше похожий на укус, на приказ подчиниться поцелуй…

Прижала руку к губам и прерывисто вздохнула, мысленно обещая себе, что больше никогда не позволю Тимуру приблизиться. Какую бы игру он не затеял…