Присев на траву, раскинув ноги в разные стороны и откинувшись на руки, девушка подставила лицо вечерним лучам солнца, любуясь закатом на фоне старинного здания. Земля была приятно теплой на ощупь. Рядом валялись пачка сигарет с зажигалкой и стопка компрометирующих фото, которую она собиралась сжечь, чтобы не влипнуть в очередную дурную историю. Ветерок – слабый, но прохладный - разметал её волосы по плечам и спине, разнося запах табака от тлеющей дешёвой сигареты, зажатой во рту. Голова в этот момент была свободна от размышлений. Мелинде хотелось улыбаться, на душе было легко... Она поймала себя на мысли, что полюбила эти старые, разрушающиеся стены приюта, его скромный, скупой уют несмотря на то, что многие обитатели этого места, мягко говоря, её раздражали. Это был её дом, ещё на чуть-чуть, она чувствовала, что вскоре его покинет... Навсегда…

Посторонний звук вернул девушку в реальность. Мел обернулась и на уровне своего лица увидела черные, с иголочки брюки, обладатель которых неподвижно стоял, утопив начищенные до блеска туфли в зелёной траве. Немного подняла голову, и ее взору предстали идеально выглаженная, накрахмаленная белая рубашка и пиджак, небрежно переброшенный через плечо. Ещё выше, и взгляд встретился с парой голубых глаз, внимательно изучавших её. Создавалось впечатление, что этот идеальный представитель мужского пола только что покинул очень важное совещание, чтобы насладиться свежим воздухом. Мелинде не нужно было долго гадать, кто это. Чётко очерченные скулы, светло-русые волосы, красивый овал лица, небольшой прямой нос не смогли её оставить равнодушной даже в столь юном возрасте. Он часто являлся ей во снах, наставляя на путь истинный, потом брал за руку и обещал, что никогда её не покинет.

Мел не заметила, как перестала дышать, пока любовалась им и, медленно отрывая от него взгляд, вернулась в первоначальное положение. Затем молча сделала затяжку и ещё одну, звучно выдыхая белый дым.

– Говори, зачем пришёл, а то твой взгляд вот-вот дыру в спине прожжёт, - сказала она, туша бычок о фотографии и кладя его рядом с ними. Мужчина не спешил отвечать. Он расстелил свой пиджак и сел на него неподалёку. Его молчание изрядно выводило Мел из себя. Она ненавидела ждать, а если он пришел, значит, что-то произошло. Всегда что-то случалось, когда он являлся из ниоткуда.

– Ну?
– не выдержала Мел, повернув лицо к нему и нагло уставившись, принялась отбивать такт пальцами по пачке сигарет, давая понять, что её терпение подходит к концу. Но, казалось, этого человека ничто не может вывести из равновесия: ни звук её нетерпеливо бегающих пальцев, ни взгляд сверлящих карих любопытных глаз.

– Ты через несколько дней уезжаешь отсюда, - решил нарушить он молчание. Его голос, как всегда, был спокоен и буквально источал уверенность и благоразумие. Мелинде нравилось слушать, когда он говорил. Речь его была поставленной и грамотной, обрамленная глубоким, с хрипотцой, голосом.

И добавил:

– Далеко отсюда.

Пришла теперь её очередь молчать. Мел даже показалось, что он физически ощутил, как задвигались шестерёнки в её голове. Беспорядочный поток мыслей угрожал вывести девушку из равновесия.

Посмотрев ей в глаза, он увидел целую бурю эмоций - замешательство, страх перед неизвестностью, нежелание покидать свой мирок. В какой-то степени ему было жаль эту молодую особу, но приказ свыше и личные интересы не оставили никаких колебаний. Мужчина наблюдал за ней уже много лет, на расстоянии, всё ещё пытаясь понять, как могут два одинаковых с виду человека быть такими разными.

– И будь добра, избавься от этого ужасного цвета, - продолжил он, касаясь яркой пряди её волос и отгоняя прочь все лишние мысли.

– Ещё чего!? – фыркнула она.
– Я ещё не дала согласия покинуть это место.

– У тебя нет выбора…

И тот факт, что он был спокоен в момент, когда жизнь её шла под откос, выводил Мел из себя. Ей хотелось визжать, топать ногами, но она знала, что это всё бессмысленно. Как бы она сейчас не сопротивлялась, итог не изменится: нужно начинать упаковывать вещи. Мелинда догадывалась, что её скрывают с самого детства, которого, если признаться, она совсем не помнила, одни пробелы.

– Когда ты мне всё расскажешь?
– выдавила она и, потупив взгляд, принялась рассматривать подранные в разных местах джинсы.

Мужчина лишь улыбнулся, вглядываясь в её профиль, и, так и не ответив, взял в руки фото, лежавшие на траве. Брови его тут же нахмурились. Внимательно изучив снимки, через мгновение ухмыльнулся:

– Вижу, ты занялась фотографией...
– он отложил их в сторону и добавил: - У тебя талант настоящего фотокорреспондента!

Мел быстро подняла оставленную в покое стопку и запихнула в карман. Решившись, взглянула в его глаза, но осуждения, как она ожидала, не увидела. И тут уже она не смогла сдержать насмешки.

– Ну должен же был хоть кто-то, справедливости ради, на место его поставить!?
– эмоционально всплеснула руками.
– Столько несправедливых приводов ни в чём не повинных детишек в участок, и всё такое. Он это заслужил, за что и поплатился. И, наконец-таки, как нас здесь учат, - она пальцем указала в сторону приюта, – прелюбодеяние - это грех!

После этих слов Мелинда, довольная собой, шлёпнула по своему карману, где её грели отработанные наличные.

– У тебя довольно своеобразные понятия о справедливости!