— Но он не разбирался в магии. С твоими знаниями мы нащупаем ниточку, а Габриэл окажется на свободе и поможет за нее потянуть.

— Она погибла, Теана. Девочка погибла вместе с матерью.

— Но тела не нашли.

— Нет…

— Если Харальд обладает магией, то и его дочь могла. Когда на меня напала странная тварь, я до смерти перепугалась и по колдовству перенеслась в другое место. А еще раньше, скорее всего, я спаслась от ведьмы при помощи этой же магии. Почему маленькая девочка не могла? Мы с ней были одного возраста, значит, такой шанс есть.

— Да, но даже если она спаслась… — Сибилла покачала головой. — Теана, это все равно что искать иголку в стоге сена. Весь Чармерд обыскали! Беспризорная девочка бы попала во внимание законников, стражи, неравнодушных людей. Харальд нашел бы ее.

— Да, я знаю. Но не могу не попытаться, понимаешь?

Его дочь могла быть в Эйнгории, могла вырасти и давно уехать, могла жить по соседству, но не оставить никаких следов. А, вероятнее всего, была просто мертва. Но я бы остаток жизни чувствовала вину, если бы не попыталась. А еще у меня был запасной план, только я не стала говорить о нем Сибилле, уж очень невероятным он казался. Если не сработает ее, возможно, и рискну, но… не сейчас. Пока есть хоть призрачная надежда заполучить информацию и выменять ее на жизнь Габриэла, я буду в нее верить.

— Хорошо, я отправлю письмо с предложением о встрече, а затем до вечера мы свободны. Какой у тебя план?

— Для начала нам нужно знать, как она выглядит. Портрет, например. Чтобы представить, как может выглядеть сейчас. А потом мы пойдем в библиотеку и поищем в подшивке объявлений о найденных девочках, в выпускных альбомах приютов и газетах похожих на нее.

— Прекрасный план. Что ж, я была не права. Иголку в стоге сена найти проще. Где ты найдешь ее портрет?!

— В доме Харальда.

— Хочешь, чтобы нас посадили за взлом?! — Сибилла аж подпрыгнула на месте от возмущения. — Так мы точно дядю не спасем!

— Расслабься, МЫ ничего взламывать не будем. Ты будешь следить за домом и, если Харальд вернется, подашь мне знак. А я перемещусь прямо внутрь дома, поищу портрет и все, что может натолкнуть нас на след, а затем вернусь обратно. Если вдруг меня поймают, то ты воспользуешься своим планом и вытащишь Габриэла. А я все равно выйду максимум через год, за взлом не казнят.

Ну или Габриэл меня спасет, если будет способен, конечно. И если захочет.

— Ты сумасшедшая. Ладно, уговорила, я в деле. Все лучше, чем мучиться в неизвестности перед вечером.

— Ты знаешь, где живет Лотнер? Сейчас он на работе, — я взглянула на карманные часы, — лучше бы нам успеть до его возвращения.

— Знаю. Идем.

Сибилла решительно двинулась к одному из переулков, но через несколько шагов остановилась. Обернулась, смерила меня задумчивым взглядом и сказала:

— Должно быть, ты и правда любишь Габриэла.

Я пожала плечами.

— Однажды я уже клялась в любви, это оказался опрометчивый поступок.

Теперь, наверное, я вряд ли рискну произнести эти слова вслух. Но у меня хотя бы должен быть шанс — говорить «я люблю тебя» у могилы еще печальнее, чем не говорить вообще.

Ничего не получится.

Я смогу.

Габриэла казнят, пока мы пытаемся проникнуть к Харальду.

Я обязана попытаться. Я обещала маме.

Противоречивые мысли мешали сосредоточиться. А еще мешала Сибилла, которая слишком шумно вела себя: дергалась, ерзала, вздыхала. Мы прятались в тени деревьев возле дома Харальда. Темные окна пугали неизвестностью. Что я творю?! Он же законник! В доме может быть охрана.

— Какая охрана у законника, презирающего магию? — разумно возразила Сибилла. — Электричество дорогое. Лотнеру доступны только засовы.

Это слегка успокоило, и я вновь поймала настрой. Не так-то просто оказалось управлять магией! Это все равно что заставить себя чихнуть: можно в красках представить процесс и даже убедить себя, что все вот-вот случится, но все равно чихнешь в самый неожиданный момент.

Я не могла ждать момента, у нас не было времени. У Габриэла не было времени!

Мир закружился, я вместе с ним. Не паниковать и сосредоточиться на доме Харальда стоило нечеловеческих усилий. Открывая глаза, я ждала обнаружить себя где угодно: в приюте, на бывшей работе, в Фирвуде, о котором мечтала и одновременно старалась не думать.

Взгляд уперся в стену. Ни фото, ни портретов, только видавшая виды рамка с сертификатом законника — их всегда вешали на видное место, на случай если в дом залезут. Вот прямо как я сейчас.