Она закусила губу и осталась сидеть на месте.

— Чего ты? — спросил я. Вот ещё уговори её поехать! Бесит. Заучка. — Не все переписала? Возьми с собой домой книгу.

— Нет, — покачала она головой. — Дело не в книге. Я не хочу домой.

Внимательно посмотрел на неё. Чё? С чего бы? Папаша прессует постоянно и её? Ну этого следовало ожидать. Только не жить же теперь в библиотеке нам обоим из-за семейных передряг Нины? Мне и своих хватает.

— С отцом поссорилась? Ну, не переживай, помиритесь ещё.

— Действительно: кому я это говорю? — вдруг начала она злиться. — Тебе же проблемы других – до лампочки!

— А тебе? Поехали, Нин, я жрать хочу и в душ.

Нина кинула на меня ещё один печальный взгляд, от которого я чуть не расплакался и потянул её за локоть, вытаскивая из-за стола. Неужели она так боится собственного отца, что готова сидеть допоздна в библиотеке?

НИНА.

— Добрый вечер! — подскочила к нам домработница Светлана, едва мы с Яром переступили порог дома. — Геннадий Юрьевич тебе велел зайти к нему в кабинет, Нина.

Я похолодела. Я знаю, о чем он хочет говорить. Приближается моё восемнадцатилетие... Яр увидел, что я испугалась приглашения отца на разговор, но ничего не сказал, нахмурился и ушёл на кухню в поисках еды.

Я бы не хотела, чтобы он все это наблюдал. Но деваться некуда, он верно сказал — теперь мы все в одной лодке. Уже послезавтра регистрация родителей в ЗАГСе и шикарный банкет по этому поводу. Мы станем одной семьёй. Только боюсь, что счастья никому от этой свадьбы не будет.

Вздохнула и поплелась наверх, как баран на заклание. У двери перевела дыхание и попросила разрешения войти.

Когда я оказалась в кресле напротив стола отца, он принялся задавать вопросы.

— Как твоя контрольная? Та, к которой ты готовилась у Насти. Ты обещала сдать все на "отлично".

Папа дымил своей любимой сигарой прямо у меня под носом. Я невольно морщилась, но осторожно, чтобы он не заметил, и старалась не кашлять. Он не любит, когда мне не нравится хоть что-нибудь из того, что он делает. Но этот запах меня просто душил. Тяжело было делать вид, что мне комфортно.

— Да, я получила отметку "отлично". Могу принести, показать.

 — Обязательно, позже. На слово я тебе, конечно же, верить не стану. Как другие успехи в учёбе?

 — Всё хорошо, папа. По всем предметам только "хорошо" и "отлично".

 — Вот и умница. Но поговорить я хотел вот о чем... — холодные, бесчеловечные глаза остановились на моём лице. — Тебе через неделю исполняется восемнадцать лет. Ты знаешь, что это означает, не так ли?

 — Знаю, — ответила я и проглотила противный ком в горле.

Плакать тоже нельзя. Слезы тоже караются. Он не любил ничего, что бы я ни делала.

— Ты помнишь наш уговор? Пора платить по счетам, Нина.

 — Помню, папа.

 — Вот и хорошо, — удовлетворенно улыбнулся он, видя результат своей науки в виде моей абсолютной покорности. — Значит, начинай готовиться.

ЯРОСЛАВ.

Прошла неделя. Жизнь была такой же тухлой, как и семь дней назад. Никакого выхода я не нашёл и так и продолжал жить в доме мужа матери.

Они сыграли свадьбу. Все красиво, торжественно, мама, кажется, счастлива. Только меня по-прежнему гложут большие сомнения по поводу этого Гены. Нинка от него шарахается – это очевидно, обижает он её, мне кажется. Но не мне влезать в семейные дела. А вот мама может в нем ошибаться, увидев принца в куче... Не очень хороших черт характера.

Теперь мы официально семья. Очень подходящее слово — официально. Потому что это на бумажке и в теории. На деле же общались между собой только мама и Геннадий. Я и Нина существовали в разных плоскостях. У нас словно возник негласный уговор — если один входит в комнату, второй молча уходит. За всю эту неделю мы не перекинулись и словом.

Иногда я ловил на себе её взгляды, когда она думала, что я не вижу. Понравился я ей, что ли? Чего пялится все время? Пару раз даже подходила и пыталась начать что-то говорить, но через секунду уже улепетывала так, что пыль столбом. Я теперь тем более не уверен, все ли "дома" у этой заучки, не хворает ли её кукушка?

Кажется, у Нины даже был день рождения, который ее папаша отмечал с пафосом и размахом. Шиковать и пускать пыль в глаза этот сноб любит. Но я на этом прекрасном событии не присутствовал.

Во-первых, меня не приглашали.

Во-вторых, я бы и не пошёл.

В-третьих, не очень-то и хотелось.

В-четвёртых, я работал.

Да, я устроился барменом в один довольно популярный бар. Деньги невеликие, но хотя бы что-то. Сплю теперь не каждую ночь, но что поделать. Первый аванс я отложил на машину для Алекса. Помиримся мы или нет, я не знаю, но вернуть долг — это дело чести.