– Билли, вспомни слова Иисуса: "И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну", – сказал Гарри и рассмеялся.

– Слушай, Гарри, ладно я, но как ты, так спокойно переживаешь это, признавайся, наверное у тебя есть та, с кем ты делаешь свои дела за моей спиной?

– Нет.

– Ты уезжаешь с пастором на пол дня, а порой вас не бывает целыми сутками, я не могу знать точно, чем ты занимаешься всё это время и с кем проводишь время.

– Да перестань Билли, у меня мысли все о Боге, я научился подавлять свои желания.

– Дайка мне свой телефон Гарри, я хочу посмотреть твои социальные сети.

– Зачем?

– Я хочу проверить, как ты на самом деле подавляешь свои желания.

– Это лишнее Бил, и вообще мне надо зайти к Келли, спросить на счет завтрашнего дня, – хотел было улизнуть от этого разговора Гарри.

Но крепкая рука Била легла на его плечё, а вторая ловко скользнула в его карман и телефон Гарри оказался у Била.

– Что за ребячество Бил, ей Богу, отдай телефон.

– Я вижу что ты меня обманываешь Гарри, врать ты не умеешь, видимо Келли тебя плохо обучает.

Так, что тут у тебя, ага пароль. И какой пароль?

– Так я тебе и сказал свой пароль.

– Какие могут быть секреты от брата твоего Гарри, в чем дело?

– Отдай.

– Значит так, вариантов у нас три, первый, я могу силой приложить твой отпечаток пальца к телефону, но боюсь мы здесь разгромим всю комнату и братья снаружи, Бог что подумают о нас. Вариант второй, я могу пойти с этим телефоном к Келли и рассказать ему о своих сомнениях, но я лучше посоветовал бы тебе выбрать третий вариант – разблокировать телефон добровольно, без лишних проблем, потому что, так или иначе, я разблокирую его.

Гарри понял, что ему не отвертеться, он взял телефон и разблокировал экран.

ХХХ

– Так-так… – проговорил Бил пролистывая телефон Гарри, – так-так… ого…

Он оторвал взгляд от телефона и строго взглянул на Гарри.

– Значит ты говоришь, что умеешь бороться со своими страстями, да?

Гарри смущенно улыбался.

– Тебе в instagram и в facebook пишут тысячи милых девушек, а твой брат ничего не знает об этом, да… ты разочаровал меня брат мой, у меня просто нет слов.

– Конечно мне пишут тысячи женщин, я в конце концов мессия в глазах людей, ролики со мной имеют миллионы просмотров и мне пишут не только женщины если ты заметил.

– Гарри, я вижу переписку с некой Джессикой, и я своими глазами вижу, что разговоры ваши отнюдь не о Боге. Я тебе больше скажу, вы с ней точно трахались и причем недавно.

– Я тебя умоляю Бил, всё не так, как кажется.

– Может и не так, может я ошибаюсь на твой счёт. Ты меня прости конечно, но я должен показать эти диалоги пастору.

– Фак, – грубо выругался Гарри. – Бил, что за ерунда, ты же мой брат!

– Это не ерунда Гарри, это очень серьёзно.

– Окей, окей, ты обижен за то, что я скрыл от тебя своих девушек, я понимаю, мне следовало во всём делиться с тобой, но я всё улажу, я завтра встречаюсь с Джессикой, если хочешь, я договорюсь, чтобы она взяла с собой подругу, а я возьму с собой тебя и мы весело проведём время.

Бил укоризненно посмотрел на Гарри.

– Ты ничего не понимаешь брат, – ответил ему Бил, – неужели в твоем сердце поселился дьявол?

Вечером Келли вызвал к себе Гарри и Била, так же в кабинет вошли ещё пятеро членов общины.

Гарри увидел что разговор будет не приватным и насторожился.

– Это что суд? Вы меня судить вздумали?

– О суде говорить рано, – ответил Келли, – мы собрались здесь наставить тебя на путь Божий.

– Не судите и не судимы будите, не осуждайте и не будите осуждены, – заявил Гарри.

– Эти слова Иисуса предназначены для рабов, мы же здесь свободные люди и право на суд имеем полное. Ты же давал клятву братству и клятву Богу нашему, что будешь соблюдать Закон Божий?

– Давал. И что теперь, мы же все здесь свободные и равные, судить меня вправе только Бог, а если это не так, то вся ваша организация, не более чем авторитарная секта.

– Не ваша, а наша, или ты уже не снами? – вмешался Бил.

– Наша, – недовольно согласился с ним Гарри.

– И о каком авторитете ты говоришь? – спросил Келли. – Вот я, на этот разговор позвал шестерых братьев, вместе со мной нас семеро, я один здесь ничего не решаю. А судить мы тебя всё же можем, так как когда-то мы все заключили договор между собой о том, что будем делать общее дело и идти к поставленной цели, чего бы это нам не стоило. Мы заключили договор считая себя людьми, ты произнёс клятву, взял на себя обязанности, поэтому ты принёс себя в жертву, ты пожертвовал своей свободой во благо нашей идеи, это поистине хороший и мужественный поступок, но пойми, теперь ты не свободен, точно также как не свободен Бил, не свободен Я и все, кто когда-то клялся. Если ты поклялся, то это было решение свободного человека, человек отличатся от холопа тем, что отвечает за свои слова, ты ведь отвечаешь за свои слова?