Кроме дружины, постоянного отряда приближенных к князю людей, для которых война была привычным занятием, войско князей составлялось также из жителей городов и сел, набиравшихся по случаю похода. Эти полки, земское ополчение, явственно отличались от воев-дружинников, воинов по преимуществу. Дружина была наиболее надежной в войнах: во время похода Владимира Ярославича на греков в 1037 году ополчение, в числе 6 тыс. человек, плывшее по морю, было выкинуто во время бури на берег и хотело возвратиться на Русь, но не пошел с ним никто из дружины, за исключением воеводы этих полков, тысяцкого Яна, сына Вышаты. В случае недостатка земских полков князья пользовались наемными отрядами варягов и южных кочевников, торков и печенегов. Князья дорожили верной дружиной и берегли ее во время войн; готовясь к битве, они ставили впереди, в челе, варягов-наемников или земские полки, а дружину по крылам, сохраняя ее для решительного нападения или на случай крайности. Так сделал Мстислав Тмутараканский в решительной битве с Ярославом Мудрым, поставив впереди ополчения северян, и после битвы, видя тела павших северян, говорил: «Как не радоваться, вот лежит северянин, вот варяг, а дружина моя цела».

Дружина жила одной жизнью с князем не только в военное время. С ней он советовался и в мирное время о всех делах управления. «Бе Володимер, – говорит летописец, – любя дружину, и с нею думал о строе и уставе земском (землянем) и о ратях». Когда дело шло о войне, князь совещался со всей дружиной; задумав войну с половцами, Владимир Мономах в 1111 году должен был долго убеждать дружины, свою и своего союзника Святополка-Михаила, не сочувствовавших этой войне, в необходимости начать военные действия. Но относительно внутреннего управления князья совещались только с избранными советниками, со старейшей или большей дружиной. Эти старшие дружинники, «передние, лепшие мужи» носили наименование мужей или бояр, последнее выражение мало-помалу вытеснило первое. На княжеского боярина впоследствии стали смотреть по преимуществу как на княжеского советника-думца; князь Игорь Святославич Северский, герой «Слова о полку Игореве», противополагает бояр думающих другим дружинникам, мужам-воинам: «Где, – воскликнул он после несчастной битвы с половцами 1185 г., – бояре думающие, где мужи храборствующие, где ряд полчный, где кони и оружие многоценное» [6] .

Младшая дружина называлась в древнейшее время гридь, гридьба [7] ; наименование гридь заменялось другими: отроки, детские [8] Эта дружина составляла главную, постоянную военную силу князя; численность ее должна была сильно изменяться в зависимости от обстоятельств. Киевский князь Святополк имел в 1053 году 700 человек отроков; старшие дружинники сочли этот отряд недостаточным для войны с половцами. Ряды бояр и отроков сильно редели во время постоянных войн князей. Почти вся дружина киевского князя Святослава пала во время его болгарских походов; из нее очень немногие возвратились в Киев с воеводой Свенельдом.

Старшие дружинники, будучи думцами князя, занимали высшие места в дворцовом и областном управлении; служили княжескими тиунами, конюшими, подъездными и посадниками-наместниками в главных городах, они же назначались на важные должности тысяцких – воевод земских полков. Эта видная должность передавалась иногда по наследству. Отец упомянутого выше Яна, тысяцкого князя Владимира, Вышата служил тысяцким при князе Ярославе Мудром [9] . Старшим дружинникам поручалось князьями предводительство отдельными отрядами дружины или всем войском. У Игоря и Святослава был воеводой Свенельд, у Святослава были воеводами Свенкель и Икмор и сын Свенельда Лют; у Ярополка Святославича – Блуд, изменивший ему, и Варяжко; у Владимира Святого были воеводами Сигурд и Волчий Хвост, предводительствовавший передовым отрядом дружины в 984 году.

Значение старших дружинников поддерживалось тем, что они имели свои собственные дружины отроков, преданных им и подчиненных им, независимо от князя; боярские отроки составляли особые отряды, не сливавшиеся с отроками, непосредственно подчиненными князю. Дружина князя Игоря завидовала богатству дружины его боярина Свенельда. «Отроки Свенельжи, – говорила дружина Игоря, – изоделися суть оружием и порты, а мы нази; пойдем, княже, с нами в дань, да и ты добудеши и мы» (945 г.). Владимир Мономах в 1095 году советовался с дружиной боярина Ратибора и по ее настоянию, вопреки первоначальному своему желанию, изменнически убил половца Итларя с его людьми. Боярские дружины были иногда весьма многочисленны; Симон Варяг прибыл на службу к киевскому князю с 3 тыс. дворян.

Младшие дружинники, отроки, занимали при княжеском дворе низшие должности ключников, конюхов; им же поручалось управление менее важными и богатыми волостями. Так, в 1176 году князья Ростиславичи, «сидевшие на княженьи в земле Ростовской, роздали по городам посадничество русским детским; они же многу тяготу людям сотвориша продажами и вирами». Старшие же дружинники, бояре, находились в это время около князей, которые были молоды и «слушали бояр». Военная и гражданская служба была для младшей дружины средством возвышения в старшую; отроки становились мужами, болярцы – боярами. Когда бояре волынского князя Владимира Мстиславича в 1170 году отказались идти в поход на его племянника, Великого князя Киевского Мстислава, заявив: «Ты это, князь, сам собой замыслил, так не едем с тобой, мы того не ведали», – то князь Владимир, взглянув на свою младшую дружину, на детских, отвечал: «Так, эти детские будут моими боярами». Может быть, князь и не исполнил своей угрозы, не возвел детских в бояре, но если он грозил этим, то, значит, считал пожалование боярского сана своим княжеским правом.

Дружинники не составляли замкнутого класса; доступ в дружину был открыт как витязям-иностранцам, так и доблестным воинам русским. Когда русский богатырь, сын кожевника, победил печенежского богатыря, то князь Владимир Святой «великим мужем сотвори» его, и отца его (992 г.). Лица других классов, поступая сначала в низший разряд дружинников, достигали затем, за свои заслуги, звания «княжа мужа» или боярина. В среде боярства, даже в Галиции, где боярство отличалось наиболее аристократическим характером, были люди низкого происхождения. Здесь в XIII столетии одним из главных противников князя Даниила был боярин Доброслав Судьич, «попов внук», и два других боярина, Доможирич и Молибожич, были «смердьяго рода».

Высший класс дружинников не был замкнутым, но он пользовался некоторыми привилегиями. Личность боярина – «княжа мужа» строже охранялась законом: за убийство взыскивалась двойная вира, за поранение его (за муку) установлена была двойная «продажа». Боярам принадлежала также привилегия передавать имущество по наследству дочерям при неимении наследников мужского пола; имущество смерда (крестьянина), не имевшего сыновей, не переходило по закону к его дочерям, но отбиралось в пользу князя [10] . Землевладение, право владения селами не составляло привилегии бояр, хотя в Русской Правде и летописи говорится большей частью только о боярских и княжеских селах; но из других указаний памятников видно, что землей владеют также и горожане и сельчане (смерды) [11] .