И это был мощный удар по самооценке. И не так-то легко было его перенести.

Я порядком сглупил, ввязавшись в игру не на своём поле, и теперь находился в глубоких раздумьях, как без потерь выбраться из той глубокой задницы, куда сам же и залез, весело прихрюкивая.

Естественно, о наших взаимоотношениях никто не знал. Официально я проходил реабилитацию после тяжёлого испытания. И с этой «реабилитацией» пора кончать.

Придумать какой-нибудь ерундовый повод, чтобы порвать с Василисой? Мысль о том, что больше не смогу обладать её шикарным телом просто сводила с ума, но надо думать головой, а не тем, что ниже.

Как назло ничего путного в башку не лезло. Госпожа поручик, она же несравненная и прекрасная Василиса вела себя настолько безукоризненно, что докопаться до неё мог только чокнутый параноик.

Изобразить из себя очень важную особу, то есть «вери импотент», то бишь импотента на фоне усталости от бесконечных и изматывающих занятий. Три раза «ха»! При виде её прелестей я забывал, что такое эта самая усталость, так что тема была провальной с самого начала.

Поговорить начистоту? Да это всё равно, что дать чистосердечное признание и тогда… Она вряд ли станет молчать, не тот типаж — это я для себя уже понял.

Будет переживать, мучиться от угрызений совести, но всё равно сдаст меня с потрохами кому надо.

В общем, ничего удачного, кроме попытки изобразить из себя ипанутого ревнивца, я не придумал и стал со следующего свидания воплощать план.

Я превзошёл всех Отелло вместе взятых, докапываясь до такой ерунды, что представить себе невозможно. Привязывался ко всему, любой мелочёвке. Клевал мозг по пустякам. Даже представить невозможно, какие номера и коленца выкидывала моя богатая фантазия и всё ради того, чтобы оттолкнуть от меня красивую женщину.

Я очень старался стать в её глазах невыносимым и в итоге преуспел.

Через неделю Василиса начала меня ненавидеть. Страшно представить, какого шизика она увидела во мне, но я мог гордиться собой.

– Перестань так смотреть на Цыгана! Когда я вижу, что ты не сводишь с него глаз — меня от злости аж распирает! — заявил я однажды.

Она глубоко выдохнула и отстранилась от меня. Я видел, как в ней бушуют два желания: продолжить моё душевное препарирование или хорошенько надавать по щам.

Победило второе.

– Одевайся! — трясясь от злости велела она.

– Что? — делая вид, что ослышался, спросил я.

– Одевайся и вали отсюда на хрен, Лан! Господи, как же ты меня заеб…! Никогда бы не подумала, что встречу такого говнюка! — закатив глаза, заматерилась Василиса. — Проваливай, Лан, пока я сама не взяла тебя за шкварник и выкинула за дверь!

Было гнусно и противно от такого исхода. Внутри меня всё переворачивалось. И всё-таки это было то, чего я усиленно добивался. Больше Василиса не желала со мной иметь дела. Конец этим психологическим экспериментам, угрозе моей дальнейшей жизни, которую даже нормальной-то не назовёшь.

Проклиная себя в душе, я оделся, потянулся к девушке, чтобы напоследок поцеловать её в такой притягательный лобик.

Она гневно отпихнула меня руками.

– Иди, Лан! Иди, а то я, клянусь матерью, убью тебя, и мне ничего за это не будет.

Я печально кивнул и вышел.

Иногда, чтобы победить, приходится нарочно поддаваться и проигрывать. Ничего, Василиса, когда-нибудь придёт час, и ты сможешь понять, что мной двигало. Простить, конечно, вряд ли, но я на это даже не надеюсь.

Был ли у меня какой-то иной способ переиграть ситуацию в свою пользу? Скорее всего, нет.

Но теперь ничто не мешало сосредоточиться на остальном. Девушки… Ну, в конце концов есть Ольга, к которой я до сих пор неровно дышал. Не сложится с ней, найдутся и другие. Тем более связывать себя узами брака в ближайшее время я не собирался.

Ещё неизвестно, вернусь ли из боевой командировки. Так что пусть всё остаётся на своих местах.

Долго предаваться унынию всё равно не получилось, потому что меня тут же поймал очередной инструктор и потащил на площадку, выбивать дурь.

Когда на душе хреново — лучшее лекарство выплеснуть злость и обиду на подходящем объекте. Бедная боксёрская груша, сегодня ей конкретно перепало.

Страшно подумать, что бы я сотворил с человеком, если бы меня поставили в спарринг. Убил бы точно!

Лупася несчастную грушу, я не переставал думать о Василисе. Она, конечно, стерва, причём стерва красивая и умная. Такие западают в душу надолго.

Но гибнуть из-за её красоты — бр! Ищите идиотов в другом месте.

Рациональный ход мыслей приободрил меня, а может помогла физическая нагрузка. Когда в том мире не стало моей Кати я тоже изнурял тело и душу тяжёлыми тренировками. Даже в камере изолятора не сидел на месте а выплёскивал негатив, упражняясь до сухого пота.