Старшая Прик, закончив поток своих излияний и перестав наконец душить Крейна, молчала уже добрых двадцать минут. Эрик все еще пытался отдышаться, но периодически падавшая ему на грудь Жанна старательно не давала приступить к сути разговора. Хорошо еще, что Крейн дал мне освежиться в душе перед тем, как выехать сюда. Да и часть одежды была в моей старой комнате. Правда, подняться туда я так и не осмелилась, все принесла Анна. Пятнадцать минут на сборы спасали сейчас наше обоняние.

Повисшую тишину разорвал Георг. Осирис, чей век был уже опасно долог, протер очки и еще раз внимательно оглядел всех присутствующих.

– Осирис Прик, мои соболезнования. Чем я могу быть полезен? – доктор смерти прошел к железному столу, где рядом с тонким и стройным телом дочери пыталась сохранять лицо мать.

– Уберите! Уберите эту дрянь отсюда! – войдя в состояние бешенства, Жанна снова начала тыкать в меня пальцем. Ну началось.

– Это все только ее вина, Осирис Георг! Вы же понимаете, что Эрик и Лилиан были такой прекрасной парой, – Жанна закатила глаза, приложив руку туда, где под внушительной грудью предположительно было сердце, – сожри твою душу Безмолвная! Из какой выгребной ямы мой мальчик тебя вытащил, неблагодарная тварь?

Честно? Я уже минут двадцать потихоньку вдыхала ее эмоции. Говорить сейчас Жанна могла что угодно, пока это позволяло мне перекусить. Со смертью близкого родственника у каждого появляется приличная пробоина в энергии, примерно размером с кулак, посередине груди. Конечно, на таком расстоянии, не прикасаясь, я не могла забрать себе весь поток того, что щедро выливала в пространство Жанна. Но понемногу втянуть и хотя бы выпасть из состояния сна – этого было вполне достаточно. И нет, я не бессердечная тварь, а очень даже наоборот. Ведь от того, что я питалась, старшей Прик становилось лишь лучше. Думаю, она даже это поняла. Не осознавала, каким образом, но не противилась. Именно поэтому сейчас она уже могла устраивать высосанный из пальца концерт, а не сходить с ума. Как мать, я очень ее понимала. Насколько это вообще возможно, когда твой ребенок жив.

Конец ознакомительного фрагмента.