– Не лезьте к ней, – сердито прорычал Анджело, когда заиграла новая песня и ему пришлось выпустить меня из объятий.

– А вы не лезьте не в свое дело, – невозмутимо отчеканил мужчина.

– Вы точно указаны в моей карточке? – спросила я, повернувшись к нему с вежливой, но сдержанной улыбкой. После разговора с Анджело я плохо соображала, что происходит, как вдруг незнакомец притянул меня к своему крепкому телу и властно прижал ладонь к моей спине чуть ниже допустимого уровня, практически лапая меня за задницу.

– Отвечайте, – прошипела я.

– Самую высокую цену в вашей карточке обозначил я, – сухо ответил он.

– Заявки были анонимными. Вы не знаете, сколько заплатили другие. – Я поджала губы, стараясь не сорваться на крик.

– Я знаю, что они и близко не стоят с реальной ценой этого танца.

Невероятно, черт его подери.

Мы принялись вальсировать, а остальные пары не только кружились и вращались, но и успевали бросать на нас завистливые взгляды. Откровенно влюбленные взоры подсказывали, что пришедшая с ним на маскарад блондинка не является его женой. Возможно, я и была популярна в Синдикате, но грубый мужчина тоже пользовался большим спросом.

Я вела себя отстранено и чопорно, но мужчина, похоже, не замечал или не возражал. Он вальсировал лучше большинства мужчин, но его движения были техничны, а ему самому недоставало пыла и игривости Анджело.

– Немезида. – Он застал меня врасплох, раздевая алчным взглядом. – Источающая ликование и раздающая страдания. На мой взгляд, не подходит безропотной девице, что развлекала за столом Бишопа и его похожую на лошадь жену.

Я подавилась. Он только что назвал жену губернатора лошадью? А меня – безропотной? Я отвернулась, стараясь не замечать притягательный аромат его одеколона и ощущение его каменного тела.

– Немезида – мой культ. Это она заманила Нарцисса к реке, где он увидел свое отражение и умер от самолюбования. Гордыня – ужасный недуг. – Я одарила его ехидной улыбкой.

– Кое-кому из нас не помешало бы его подцепить. – Он оскалился, обнажая ровные белые зубы.

– Высокомерие и есть болезнь. Сочувствие – лекарство. Боги в большинстве своем не любили Немезиду, но лишь потому, что она обладала твердостью характера.

– А вы? – Мужчина приподнял темную бровь.

– Я?.. – Я захлопала глазами, и любезная улыбка стерлась с моего лица. Наедине со мной он вел себя еще грубее.

– Обладаете твердостью характера? – уточнил он.

Мужчина смотрел на меня так дерзко и внимательно, словно вдохнул в мою душу огонь. Мне хотелось выбраться из его объятий и окунуться в бассейн со льдом.

– Конечно, да, – оцепенев, ответила я. – И что за манеры? Вас воспитывали бешеные койоты?

– Приведите пример, – проигнорировав мою колкость, сказал он.

Я стала было выпутываться из его объятий, но мужчина дернул меня назад. Шикарный бальный зал отошел на задний план, и хотя я начала замечать, что мужчина, скрывающийся за маской, был на редкость красив, в глаза бросалось лишь его отвратительное поведение.

Я – боец, леди… и здравомыслящий человек, которому по силам одолеть этого ужасного мужчину.

– Мне очень нравится Анджело Бандини, – низким голосом призналась я, переводя взгляд на стол, за которым сидела семья Анджело. Мой отец, окруженный болтающими между собой членами мафии, сидел несколько поодаль и холодно наблюдал за нами. – Видите ли, в моей семье есть традиция, которой придерживалось десять поколений. Перед свадьбой невеста Росси должна открыть деревянную шкатулку – вырезанную и сделанную ведьмой, что жила в итальянской деревне моих предков, – и прочесть три записки, написанные для нее последней вышедшей замуж девушкой Росси. Это своего рода добрый заговор на удачу, талисман и немного гадание. Сегодня я выкрала эту шкатулку и развернула одну записку, чтобы поторопить судьбу. Она гласит, что сегодня меня поцелует человек, который станет любовью всей моей жизни, и, ну… – Я прикусила нижнюю губу и бросила тайком взгляд на пустой стул Анджело. Мужчина выжидающе смотрел на меня, словно я была фильмом на чужом и непонятном ему языке. – Сегодня я его поцелую.

– В этом и заключается ваша твердость характера?

– Когда у меня есть цель, я ее добиваюсь.

Его маска сморщилась, когда он бросил на меня высокомерный неодобрительный взгляд, словно говорящий мне, что я полнейшая кретинка. Но я посмотрела мужчине прямо в глаза. Отец научил меня, что лучший способ справиться с человеком вроде него – отразить удар, а не убегать. Потому что этот мужчина… бросится в погоню.

Да, я верю в эту традицию.

Да, мне плевать на ваше мнение.

И тут мне пришло в голову, что за этот вечер я выложила ему всю свою подноготную, но даже не удосужилась спросить его имя. Меня это не интересовало, но этикет требовал, чтобы я хотя бы притворилась.

– Забыла спросить, кто вы?

– Это потому что вам все равно, – язвительно заметил он.

Он смерил меня тем же молчаливым взглядом – просто само воплощение свирепой скуки. Я в ответ промолчала, потому что он сказал правду.

– Сенатор Вулф Китон, – резко бросил мужчина.

– Не слишком ли вы молоды для сенатора? – отпустила я ему комплимент исключительно ради того, чтобы увидеть, удастся ли растопить толстую корку надменности, которой он себя окружил. Некоторым людям просто необходимо крепкое объятие. Вокруг шеи. Погодите, я действительно подумываю придушить его. Это совсем другое.