Олеся услышала взволнованный голос мужа за дверью и ответы врача: «Ожоги незначительные в виде красных линий, их называют „фигурами молнии“, произошли от кровоизлияний подкожных сосудов. Электрокардиограмма в норме».

Она помнила, как не хотела просыпаться несколько суток, испытывая чудовищную головную боль, будто в её черепной коробке задержался огненный хвост молнии и от отчаянья, что не может вырваться наружу, мечется в её голове, оставляя болезненные ожоги, чувствовала, как к ней не раз подходили врачи, снимали электроэнцефалограммы, брали анализы. Побывав в прозрачной серебристой пустоте, в нежной прохладе, она совсем не хотела возвращаться в мир, в котором не было слышно голоса Глеба. Но, услышав его, Олеся проснулась. И сразу же попала под пристальный взгляд врача психиатра.

– Вы переживаете из-за ребёнка, которого потеряли?

«Своеобразная констатация такого безжалостного факта, как смерть моего ребёнка», – подумала Олеся, ещё не успев прочувствовать весь ужас потери.

– Меня зовут Олег Степанович. Ваше имя я знаю. Но сначала поговорим по душам.

– Психиатры всем предлагают поговорить по душам, – пыталась пошутить Олеся.

– Я не поняла, почему меня должен осматривать психиатр. Я непременно должна была сойти с ума после удара молнии? Я помню своё имя, кто наш президент, какое сегодня число и даже не выучила десятки языков!

Доктор кивнул. Их взгляды встретились. Его глаза оказались пронзительно синими, но на дне их плескался, затягивал, словно воронка, белёсый свет, ведущий в пустоту. Олесе вдруг стало не по себе, страшно захотелось пить, глаза ломило от нестерпимой рези. Она вздрогнула и зажмурилась.

– Что вы видели сейчас?

– Не увидела, это не зрительный образ.

– Обо мне?

– Да, только, прошу, не смотрите мне в глаза.

– Что вы узнали?

– Я не сумасшедшая.

– Догадываюсь.

– У вас крупные неприятности, но решить их вам поможет адвокат Петровский.

– Вы правы, я сейчас ищу хорошего адвоката, чтобы с наименьшими потерями выпутаться из неприятного дела. Вы понимаете, что с вами произошло?

Олеся прекрасно понимала, но не знала, как жить ей дальше с тем, что поселилось в глубинах её мозга.

– Видимо, из-за удара молнии я получила необъяснимую, паранормальную способность – теперь вижу будущее людей, глядя им в глаза.

Она не стала говорить доктору, что кроме сказанного, она видела души людей, по их взгляду. Или, скорее, их сущность, что, впрочем, почти идентично. И это виденье, как она догадывалась, могло сделать её жизнь невыносимой.

– А что, доктор, медицина способна объяснить то, что случилось со мной с точки зрения современной науки?

– Конечно, – оживлённым голосом произнёс Олег Степанович, – электрический разряд большой мощности активизировал те структуры мозга, которые отвечают за интуицию. Но достоверных теорий пси-явлений ещё нет.

– Вы плачете?

Мелкой дрожью затряслись руки и плечи девушки, слёзы хлынули из глаз, не поддаваясь воле хозяйки. Олеся внезапно для себя ухватила Олега Степановича за халат и припала лицом к его плечу. Доктор был шокирован поведением необычной пациентки, его охватило оцепенение, он замер и сидел, не двигаясь. Лишь через пять минут отчаянных рыданий, Олеся ощутила на своей спине несмелое прикосновение.

– Не плачьте, успокойтесь. Дать платок? Вам повезло. Вы остались не только живы, но и здоровы.

– А что мне делать?

– Жить дальше. К вам, кстати, молодой человек рвётся уже не первый день.

– И я, взглянув в его глаза, увижу то, что не должен видеть человек в глазах своего любимого?

Олеся, наконец, оторвала зарёванную физиономию от плеча психиатра и недоверчиво посмотрела на него. Смеётся он или нет? Нет, серьёзен.

Тогда засмеялась она.

– То плачет, то смеётся. Чему на этот раз?

– Я вам халат промочила.

– Ничего страшного, высохнет. Олеся, если моё плечо вам уже не нужно, то я пойду, хорошо? А вы пока – молчок, договорились?

Олеся энергично закивала, а так как голова у неё и без того кружилась, не заметила смены декораций. Олег Степанович вышел, а на его месте сидел с букетом полевых цветов, столь любимых ей, Глеб.

Он сильно осунулся, в глазах появился лихорадочный блеск, седины в волосах прибавилось так много, что цвет волос, скорее, свет от волос обрамлял лицо серебристым цветом.

Глеб и сам светился каким-то особым, нездешним светом. Но главное – у Олеси было ощущение близости кого-то очень дорогого, от которого исходила уверенность и сила. Она чуть было не взглянула ему в глаза. Что бы с ней было тогда? Увидела ли она в них своё новое, счастливое отражение или навеки улетела бы в непознанную бездну?

Люди, узнав о даре Олеси, не без помощи вездесущих журналистов, потянулись к ней вереницей. Ей пришлось купить лицензию, снять квартиру под офис, чтобы помогать страждущим.