– Поэтому согласилась на мою помощь?

– Ни на что я не соглашалась. – открестилась она, презрительно скривившись. – Терплю тебя рядом, пока это не мешает моим планам.

– Своими заявлениями ты ранишь меня в самое сердце. – ничуть не обиделся Магницкий её резкости.

– А ты много говоришь. Подозрительно много для мента. – заметила Анита, не пытаясь сдержать всё понимающую ухмылку. – Запомни: я никогда не скажу того, о чём следует промолчать. И развязывать мне язык… лишняя трата времени и сил.

– Тебе так только кажется. – не остался в долгу Магницкий и тоже улыбнулся. Вот только это уже не была одна из тех соблазнительных улыбок, которые он расточал, пытаясь привлечь интерес. Это была улыбка, которую Анита часто представляла себе, после одного из разговоров с отцом. Он предостерегал и наставлял, но слушать Ани, увы, не желала. Тот разговор стал для них последним.

«Вот и поговорили» – подумал Магницкий, злясь на себя за несдержанность. Видно, следуя за эмоциями, он потерял хватку. И не заметил, как Анита подвела его к черте, заставляя показать истинное лицо. Ну, не романтик он был! Мент, как он есть. Матёрый, стреляный. Анита знала об этом и ему самому напомнила.

От длительного молчания и пронизывающего ветра свело губы, онемел подбородок, язык не ворочался. Вдруг подумалось, что для разогрева нелишним будет поцеловаться. И даже мысль, что поцелуй в подобных условиях выйдет такой же неловкий, не остановила. Ани стремительно двигалась вперёд. Всего на шаг быстрее его самого, а, казалось, их разделяет настоящая пропасть. Магницкий проявил настойчивость и перехватил Аниту за локоть. Потянул на себя, теперь удерживая девушку обеими руками, но не иначе как чёрт дёрнул посмотреть в глаза! Бездонные! И пустые… В девчонке сомнительные желания явно не обитали. И это охладило. Магницкий медлил, Анита хмурилась.

– В чём дело? – спросила она строго. Так строго и деловито, будто бы давала понять, что оторвал её от важных мыслей. Магницкий криво ухмыльнулся.

– Хотел тебя поцеловать.

Анита насмешливо выгнула бровь, но её глаза не смеялись. Это тоже требовало осмысления.

– Так, отчего же не поцеловал? – спросила она с издёвкой, но вырваться из хватки и не пыталась, словно это и неважно было. Важно только то, что он говорит.

– Ты оттолкнула.

– Когда это?

– Помнишь, как тогда? Ты сказала, что я звал тебя. Кажется, я тоже научился это слышать.

– Слышать что?

– То, что никогда не будет сказано.

Глаза Аниты наполнились злыми слезами и тут же застыли, а губы непроизвольно скривились в отвращении.

– Прости, но я не понимаю, о чём ты. – проговорила она медленно, чётко и внушительно.

– А ещё зачем-то мне врёшь. – прошептал Магницкий, осторожно поглаживая её по подбородку.

Анита ядовито улыбнулась.

– Так, кто тебя обидел? – уточнил и она дёрнулась. Правда, тут же одумалась и выпятила вперёд грудь, давая понять, что уж кого-кого, а его точно не боится.

– Больше не обидит и это главное!

– Любишь говорить загадками?

– Всего лишь хочу тебя заинтересовать. – невинно пожала Анита плечами и его захват сбросила. Без сожаления снова направилась вперёд. – Тебе ведь уже интересно, Магницкий?

– Что ты задумала? – бросил он вдогонку слова. Анита обернулась на триста шестьдесят и продолжила путь.

– Скоро узнаешь!

– Мы ведь встретились не случайно?

– Нет. – прочитал он по её губам, когда обернулась.

– Почему не соврала сейчас?

– А с чего ты взял, что это правда? – рассмеялась Анита, путая, завлекая. – Ещё один меткий бросок в мою копилку. Ведь теперь тебе интереснее вдвойне!

– И что же дальше? – догнал он её, чтобы ступать рядом. Анита хитро поглядывала.

– А дальше то, что никогда не будет сказано. Но ты можешь это услышать. Ведь с некоторых пор ты можешь слышать. – сказала она, разведя руками. Вполне двусмысленно. И с явной насмешкой.

– Прозвучало как обвинение.

– Я государственный обвинитель, Магницкий, что тебя удивляет?

– Да? А я думал, ты собачий парикмахер.

Последнее замечание явно ударило Аниту по самолюбию. И ударило больно. Она нашла в себе силы промолчать, но обиду всё же затаила. И в этой своей обиде была яркой, вызывающе красивой. У неё заблестели глаза, гневным румянцем загорелись щёки. Магницкий засмотрелся. Её и без того уверенная походка стала твёрдой, дыхание порывистым, улыбка на лице утратила и намёки на любезность. И это было прекрасно. Всё в купе. Мимолётное возбуждение снова будоражило кровь, но вот беда: идти на контакт Анита отказывалась наотрез.