Зеваки с ворчанием разбрелись кто куда.

Дрехт убедился, что Эггерт с Тайменом ушли подальше друг от друга, и обратил все свое внимание на Сэмми.

– Как ты догадался? – спросил одновременно с благоговением и настороженностью, которую зачастую вызывали способности Сэмми.

– По настроению и весу кошельков, – сказал Сэмми, пока Арент его отряхивал. – Я знал, что один злится на другого, а деньги – самый явный мотив, так что я просто направил его гнев в нужное русло.

Выражение лица Дрехта изменилось, когда он смекнул, что на самом деле означают эти слова.

– То есть наугад?! – недоверчиво воскликнул он.

– Я знаю игру, – сказал Сэмми, обескураживающе разводя руками настолько, насколько позволяли кандалы. – Сам играл в юности. Нужны ловкость рук, много практики и глупец, которого можно обдурить. Все это здесь было.

Дрехт расхохотался, а потом покачал головой, удивляясь откровенности Сэмми.

– Ты жульничал, играя в кости? – спросил он. – Где это знатных вельмож такому обучают?

– Вы ошибаетесь насчет меня, капитан, – смущенно сказал Сэмми. Он мало рассказывал о своем прошлом, но Арент знал, что Сэмми так усердно работал, чтобы никогда больше не испытывать то, что испытал в детстве. – Я не из богатой семьи. Мой отец умер, когда я был маленьким, и мать осталась беднейшей вдовой. Дорожная грязь была мне подушкой, а ветер – одеялом. Я не гнушался никаким заработком, иногда приходилось даже залезать в чужой карман.

– Ты был вором?

– И танцором, и акробатом, и алхимиком. Главным тогда было выжить, да и сейчас тоже. Я и Арента нанял, чтобы убийцы, которых я ищу, не пополнили мной список своих жертв. Арент знает свое дело и не потерпит угроз в мой адрес. – Сэмми изогнул бровь. – Понимаете ведь, в чем загвоздка?

– Да, – задумчиво ответил Дрехт. – Я обещаю, что никто тебя не тронет. А если кто посмеет, будет держать ответ передо мной. Всем на борту это сообщим. – Он протянул руку Аренту. – Слово чести, лейтенант Хейс. Идет?

– Да, – ответил Арент и пожал ему руку.

– Давно пора сопроводить Пипса в камеру.

Они покинули светлую палубу и спустились в мрачное помещение в носу корабля. Широкий ствол грот-мачты вырастал из пола и уходил через потолок наверх. Качающийся фонарь выхватил из темноты лица матросов, сидящих на опилках. Матросы играли в кости и сетовали на жизнь.

– Тут команда коротает время в плохую погоду, – пояснил Дрехт. – По мне, так это самая опасная часть корабля.

– Опасная? – переспросил Арент.

Сэмми поворошил ногой опилки. Под ними оказались пятна крови.

– Когда выйдем в море, передняя половина корабля окажется в полном распоряжении команды, а задняя предназначена для пассажиров и офицеров, – пояснил Дрехт. – На чужую половину можно будет заходить, только если там работаешь, а это означает, что на половине команды будет действовать свой закон. – Он открыл люк, в котором виднелся трап. – Сюда.

Они спустились в маленькую каморку, где на крюках висели огромные рулоны парусов. К полу был приколочен верстак, за которым парусный мастер сшивал обрывки каната иглой с Арентову руку. Он равнодушно покосился на вошедших и продолжил свое занятие.

Сэмми оглядел комнатушку:

– Я ожидал гораздо худшего.

Позади них открылась дверь, и в проем протиснулся некто с широченными плечами и толстым брюхом. Человек был лысым, с рваными ушами. Щербатое лицо напоминало песчаный берег, испещренный следами какой-то мелкой твари. Правый глаз закрывала кожаная повязка, от которой в стороны шла паутина шрамов.

Он с ухмылкой покосился на кандалы Пипса:

– Ты, что ли, узник? – Великан облизал потрескавшиеся губы. – Слыхал, что ты будешь на борту. Ждал, когда мне составят компанию.

Парусный мастер захихикал.

– Он под моей защитой, Вик, – предупредил Дрехт, касаясь шпаги. – У двери поставлю мушкетера. Если с кем-то из них что-нибудь случится, тебя выпорют. Даже если дюжина матросов поклянется, что ты ни при чем.

Вик шагнул вперед, лицо его помрачнело.

– Солдатня, – он скорее выплюнул, чем произнес это слово, – не смеет мне указывать. Ты власти над командой не имеешь.

– Зато могу нашептать что-нибудь генерал-губернатору, а уж он – кому пожелает.

Вик осклабился и поковылял к трапу.

– Пусть ведет себя тихо. Не потерплю, если станет воем будить меня по ночам. – С неожиданным для его комплекции проворством он взобрался по трапу и исчез в люке.

– Что это было? – спросил Сэмми.

– Боцман, – мрачно пояснил Дрехт. – Держит в узде команду.

– Сэмми не будет жить с ним, – предупреждающе произнес Арент.

– Нет, это каюта Вика, – ответил Дрехт, указывая на дверь, откуда тот пришел. – Камера под нами.

Он поднял крышку еще одного люка. Вниз вел такой узкий лаз, что плечи Арента застряли, и он с трудом протиснулся вниз.