– Почему?

– Так быстрее, так удобнее.

– Твоя должен гордиться именем, – возразил Мундалабай, – чем длиннее имя, тем лучше. Длинное имя говорить про тебя.

– Это как у тебя? Что оно означает, напомни. Одиннадцатый ребенок, рожденный без отца и…

– Мои родители не хотеть я рождаться, – ответил Мундалабай, – они иметь десять детей. Больше – много, кормить сложно.

– Завели бы одного, и горя бы не знали, – пожал я плечами, – или вообще бы не заводили.

– Нельзя не заводить. Нет детей – ты плохой мужчина. Мужчина должен делать детей. Много. Женщина не иметь детей – не мать. Один ребенок – плохо. Слабая женщина.

– Во, как у вас все сложно! – хмыкнул я.

– Да. Мой отец сильный. Мой отец иметь двадцать детей.

– Ты ведь говорил, что ты одиннадцатый, и родители тебя уже не хотели.

– Мать не хотеть. Отец тогда жить другой семья. Отец иметь три жены.

– Ни хрена себе…

– Сильный мужчина – много детей, много жен.

– Так и все же, как тебя можно звать коротко?

– Моя не хотеть коротко. Моя звать полный имя.

Я тяжело вздохнул… Вот как объяснить этому дикарю, что орать как мантру его имя во время боя - смерти подобно. Я решил предпринять еще одну попытку, так сказать, зайти с другой стороны.

– Ну, а клички, прозвища у вас бывают? Как вы друг друга на охоте зовете?

– Охотничье имя? – оживился Мундалабай. – Охотничье имя меня – Пэтэ.

– Что еще за «Пэтэ»? – поинтересовался я.

– Это язык мой народ. Значит – легкий нога.

– Во как. Бесшумный, значит, – хмыкнул я.

– Да, уметь ходить тихо.

– Пэтэ, значит? – развеселился я. – Ну, а я буду звать тебя Пятницей.

– Что такое «пятница»? – полюбопытствовал Мундалабай.

Я призадумался. Вот как ему объяснить, кто такой был «Пятница». Раб Робинзона? Друг Робинзона?

– Так на моем языке называют людей, умеющих обращаться с копьем и луком, умеющих жить в лесу, – решил выкрутиться я.

Мундалабай гордо надулся.

– Моя уметь жить в лесу, стрелять лук и бить копьем.

– Ну, вот и славно, – сказал я и добавил, – а само слово «пятница» означает последний рабочий день в неделе.

– Почему выбрать этот день? – спросил Мундалабай. – Пятница?

– Так сегодня как раз пятница, – усмехнулся я. – В какой день спас, таким и назвал.

– Хороший имя, – согласно кивнул Мундалабай, – я хотеть имя Пятница.

– Вот и славно, – подвел я итог.

Дальнейший путь мы провели в разговорах. Если быть точным – Пятница рассказывал о своих злоключениях здесь, на Хрусте, о том, как попал к марам и о том, что ему приходилось делать. Я слушал и лишь изредка задавал вопросы. Не скажу, что его история произвела на меня хоть какое-то впечатление. Все было просто, как дважды два – попал на планету, получил первую снарягу, встретил какого-то проходимца, который пообещал золотые горы, ну, а Мундалабай-Пятница развесил уши и как бычок на убой пошел за ним. В результате проходимец заполучил снарягу горе-колониста, да еще и денег поднял за то, что продал бедолагу в рабство.

У маров Мундалабаю жилось не ахти – явно в силу невеликого ума сложные задания ему не поручали, поэтому он остался в роли подай-принеси. Удивительно, что его не отправили на шахты. Ведь силен был и вынослив. Может, мары решили, что и там он может бед наделать, может, еще чего, однако Мундалабай остался при поселке, занимаясь различной черновой работой – чистил выгребные ямы, копал могилы, таскал тяжести.

Вот, и в походе он тащил вещи своего хозяина, выполнял различные бытовые задачи, будь то разжигание костра или установка палаток. Нет, с последним я погорячился – даже это дело Мундалабаю не доверили. Насколько я помню, то в момент моего появления в лагере маров Мундалабай и еще один мар (как раз его владелец) занимались установкой палатки.

Я осторожно поинтересовался, умеет ли мой новый знакомец пользоваться оружием.

Тот важно кивнул.

– Мундалабай умеет пользоваться бум-палкой.

– «Бум-палкой»? – хмыкнул я. На всякий случай надо бы проверить заявленное «мастерство». Одно дело, если он сам себе ногу прострелит, а совсем другое, если этот опытный стрелок умудрится шмальнуть в меня или еще кого из союзников.

Когда мы были почти у цели, я приказал Мундалабаю оставаться на месте.

– Моя не понимать, зачем стоять? Там дом Мик? Я никому не говорить, где он. Я хотеть увидеть дом Мик.

– Дело в том, что там по периметру расставлены турели и… – тут я понял, что совершил ошибку – судя по тупому выражению на лице спутника, он понятия не имел, о чем я говорю, и я решил исправиться, – вокруг моего дома башни богов. Они накажут любого, кто попытается подойти к моему дому.

– Но я не хотеть вредить тебе и дому! – обиделся Мундалабай. – Боги должны понимать – Мундалабай не хотеть вредить!

– Им плевать, – пожал я плечами, – не пустят и все.

Ну, ведь действительно – я его знаю без году неделю, и форт показывать ему не хотелось, а уж вписывать его в список авторизированных и имеющих право входить в форт личностей, у меня вообще желания не было.