– Он умер, тоже?

– Нет, живой, ушибся немного.

– Печальная история, – сказала я, Ника улыбнулась.

– Да, точно. Жаль нельзя вернуться и плюнуть в лицо строителям дома. А ты Диас, как умер?

– Ничего интересного. Я падший ангел, влюбился в человека, и пошёл за ней. – Мы громко рассмеялись.

– Да, – протяжно произнёс Алик, – умеешь разрядить обстановку, – вдруг вспомнил про недоеденное мясо в руке, и с удовольствием оторвал кусок зубами. – Пусть живём последние часы, но в одной руке вкусная еда, а в другой прекрасная женщина. Чего ещё желать? – Алик приобнял Нику, но увидев грозный мой взгляд, убрал руку. Диас заметил и улыбнулся.

– Да будет тебе, Анна, она не ребёнок, – сказал он.

– О чём вы? – Ника светло улыбнулась и прижалась к Алику. – Холодно становится. – Алика заметно тронул чистый, невинный, взгляд, поднятого к нему лица, и поняла я, что здесь беспокойства лишние; Алик не думал ничего дурного, Ника нравилась ему. Я улыбнулась, и вдруг зевнула. Сон волной прошёл по телу.

– Хочешь спать? – спросил Диас. Я кивнула. Он снял рубашку, постелил на листву, и отодвинулся, – ложись. – Я улыбнулась, подняла одежду, легла, и накрылась ею.

Вскоре огонь потушили, и все легли, большинство, прижавшись, друг к другу; холодный ветер не оставлял ночь как и огромная бледная луна, от которой, так же, веяло холодом. Алик спал в обнимку с Никой. Диас спросил холодно ли мне. Ответила – холодно, он пододвинулся ближе и обвил талию большой, тёплой рукой. Я растаяла. Прилив нежности заставил проснуться. Повернулась. Он лежал с закрытыми глазами. Подумала, спит. Стала разглядывать лицо. Внимание поочерёдно привлекали: чёрные брови, щетина, прямой нос, загнутые ресницы, мягкие губы. Губы, губы, губы. Приблизилась к ним, и…нет, не буду, не нужно, неправильно. Хотела отвернуться, но он задержал, сильной рукой прижал к себе и поцеловал. Затем, чуть отстранив, посмотрел тёмно-карими глазами сквозь меня, приблизился, и поцеловал снова. После позволил отвернуться, и обнял сзади, так и уснула. Всю ночь представлялись сильные руки, касающиеся бёдер, большие глаза, видящие и понимающие больше других, губы, мягко и нежно целующие лицо и шею. Ночь пробудила меня. Я вновь могла жить: дышать, чувствовать, мечтать. Разочарования прошлого растворились в надеждах настоящего. Теперь есть за что бороться. Есть за что держаться. Каждая минута бесценна, ведь мы на краю гибели. И пусть я не дойду до конца, пусть не пройду испытания, я проживу оставшееся время, а не просуществую. Буду проживать каждую секунду как последнюю. Я, Анна Кларенс, умершая, но воскресшая из мёртвых, возродившаяся, и ставшая во много раз живей и сильней чем когда-либо.

Глава пятая. Гостеприимный остров.

Мы рай нашли, доверились ему,

Обличаем, приятным, обманулись,

Чему открылись, вверились кому?

Наивные, на дьявола наткнулись.

Сон прервали крики. Открыла глаза; Диаса нет. Алик также исчез. Взбешённые люди бегают по берегу взад и вперёд, прыгая, ругаясь, некоторые плача. Ника вскочила и подняла меня. Тут же подбежали мужчины.

– Вас не укусили? Вы их видели? – кричал Диас.

– Нет. Кого? Что происходит? – тут-то я и увидела подползающее мерзкого вида оранжевое существо с большим количеством кривых, тонких ног и с плоским, прямоугольным тельцем. Насекомое резко расправило прозрачные, острые крылышки и пошевелилось. Я вскрикнула.

– Не бойся, они не летают, – Алик занёс камень, и рассёк существу голову. – Сюда твари только-только пришли. Мы отозвались на первый крик, в двух десятках метров от нас, там десяток укушенных.

– И, что с ними?

– Парализованы ноги, слабость, жар. Боюсь, будет хуже. Нужно уходить отсюда. Хорошо ещё атаковали не ночью, а на рассвете, – Диас задумался.

– И куда пойдём?

– В лес. Многие будут против, но уверен, люди пойдут за охотником, добытчиком огня, и, победительницей дракона. – Алик улыбнулся.

– Ай, – мы повернули головы, обратив внимание на Нику: девушка неподвижно стояла, смотря на насекомое, сидящее на ноге.

– Не двигайся, оно кусается, когда видит опасность. Не двигайся. – Алик медленно приближался к ней. Побледневшая Ника тряслась. Девушка не дождалась действий рыжеволосого мужчины и быстрым движением скинула существо на землю. Диас раздавил его. – Ой, милая, это ты зря. Реакция твари быстрее . – Ника упала, и я разглядела вмиг покрасневший след укуса.

– О нет… – я опустилась, и взяла в руки ногу подруги. – Можно как-то извлечь яд?

– Понятия не имею, – Алик хватился за волосы, лицо исказилось. – Я же говорил, не двигайся, говорил! Что теперь станет?! Неужели так трудно послушать?! Нельзя шевелиться, когда тварь ползёт по тебе, я знал как правильно, что ты наделала!

– Успокойся, Алик, пожалуйста, – Ника заплакала. Алик продолжал кричать:

– Попробуй только умереть! Попробуй! Никогда не прощу, никогда не прощу себе, – он упал на колени, и затрясся сильнее её, слёзы полетели из глаз мужественного, крупного, рыжеволосого мужчины.

Вскоре, мы шли по лесу. Строй вёл Борис, вызвавшийся руководить походом. Никто не противился тому: жирный мужчина, показавшийся поначалу неуклюжим, как утверждали Диас и Алик, замечательно руководил людьми и внимательно относился к лесу, где опасности таились на каждом шагу. Также, он ловко управлялся мечом, и довольно быстро двигался для человека с избыточным весом.