Может, мне стоит бежать. Я могу забрать рюкзак и уйти. В нем есть информация, которая мне нужна, и это то, что заставило меня пойти по этому пути почти пять лет назад. Я позволила себе отвлечься и забыть об одном человеке, которому я должна. Я позволила Капитану и мыслям о нас отодвинуть меня на второй план и помочь мне забыть ужасные вещи, свидетелем которых я была. Он наполнил мой разум такой сладостью, что захватил всё пространство. Воспоминания о каждом прикосновении, которые мы разделяли, толкнули вперед и затмили темноту.

— Даже не думай об этом. Ты не пройдешь и двух футов, — рычит капитан, разрывая мои мысли.

Каким-то образом он точно знает, о чём я думаю. Его гнев проявляется в его словах, и это первая искра эмоции, которую я получила от него с тех пор, как он поймал меня. Когда мы, наконец, добрались до нашего здания, облегчение бьет меня, когда я вижу, как он нажимает на кнопку на моем этаже. Поездка на лифте намного быстрее, чем мне хотелось бы, и вскоре он толкает меня в мою квартиру.

Я осматриваюсь, но не вижу Мэл. Интересно, что случилось. Он пришёл быстрее, чем я думала. Часть меня надеялась, что меня вообще не поймают, и что у меня будет ещё несколько дней с ним. Что, возможно, я смогу отомстить и не дать ему узнать, что я сделала. Мысль о том, чтобы удержать его и иметь что-то свое, заставляет мою грудь болеть.

Он наконец-то отпускает меня, когда дверь закрывается позади нас. Я слышу щелчок замка, звук эха в тихой комнате.

— Не проси меня об этом. — Я затягиваю руку на лямке рюкзака, не зная, что я сделаю, если он потребует, чтобы я отдал его ему. Я слабая. Не знаю, как я отреагирую, если он попросит меня отпустить его. Если он узнает, что я сделала, и заставит меня выбрать… Потому что в глубине души я думаю, что выберу его, и что это говорит обо мне? Что я не поступлю правильно с моей матерью? Что я смогу жить дальше, пока она мертва?

Я не хочу выбирать. Проще молить о прощении, чем просить разрешения. Он протягивает руку, и я думаю, что он схватит меня за него, но он обнимает моё лицо, и я наклоняюсь к его ладони, закрываю глаза, позволяя его теплу просочиться в меня. Каждый раз, когда он прикасается ко мне, я таю так легко. Как он это делает, я понятия не имею, но он это делает. Одним прикосновением я хочу погрузиться в него и впитать в себя любовь всей жизни.

— Мне не нужен рюкзак, котёнок.

Рыдание грозит вырваться на свободу из-за прозвища. Если он до сих пор меня так называет, это должно что-то значить. Вспышка надежды засела в моем животе, заставив меня открыть глаза, чтобы посмотреть на него.

— Ты не убегаешь от меня. — Он наклоняется, забираясь в моё пространство. — Ты даже, блядь, не думаешь убегать от меня.

Исчезло то терпение, которое он давал мне. Белый раскалённый гнев прожигает его сейчас, но дело не в том, что я предполагала.

— Я украла твой пропуск, — выпаливаю я, не понимая, что здесь происходит. Похоже, мы сосредоточились на двух разных вещах.

— Ты слышала меня, Пейдж? — Он игнорирует меня, жгучая ярость все ещё в его глазах.

— Ты слышал меня? — Я огрызаюсь, не уверена, злюсь ли я, что он не ответил, или злюсь, что он назвал меня Пейдж, а не котёнок, прозвище, которое я должна ненавидеть.

— Мне плевать на пропуск. — Его глаза мелькают у меня на плече. — Или рюкзак. — Он двигается дальше в мою квартиру, и я делаю шаг назад, не уверенная в том, что происходит. Я чувствую, как гнев пульсирует от него, словно живое существо, заполняя все пространство вокруг нас.

Все его тело становится твердым при моем отступлении, и он делает несколько успокаивающих вдохов. Я никогда не видела его таким. Как будто он вот-вот потеряет спокойствие. Наверное, это потому, что женщина, которую он думает, что любит, обманула его.

Заставая меня врасплох, он подхватывает меня на руках и притягивает к себе. Он зарывает лицо мне в шею, и я чувствую его теплые губы на моей коже. Этот большой красивый мужчина захватывает меня своей силой и потребностью, и это почти больше, чем я могу вынести.

— Я не хотел напугать тебя, котёнок. Прости меня. — Его слова приглушены напротив меня, но я их слышу. Не имея возможности удержаться, я обнимаю его шею и пропускаю пальцы сквозь его короткие волосы. Я чувствую, что некоторое напряжение покидает его тело, и интенсивность его дрожи ослабевает.

— Я видел это в твоих глазах. Ты думала о том, чтобы убежать, просто сорваться, не так ли? — Он откинулся назад и посмотрел на меня, и я кивнула. Его руки у меня на спине, и его пальцы вонзаются в меня, как будто я могу исчезнуть прямо у него на глазах. — Я же говорил, что люблю тебя.

Мне приходится кусать губу, чтобы она не дрожала. Каждый раз, когда он так говорит, это как бальзам для моей души, заставляющий меня чувствовать себя не такой уж и грязной.

— Думаешь, я не знаю, что ты хочешь навредить своему отцу? Котёнок, я ни хрена в тебе не упускаю. Я знаю каждый твой вдох.