Всё, как прежде.

Марк лег рядом и обнял ее, обхватив за плечи. Его губы уткнулись ей в висок, и она слышала, как успокаивается его дыхание. Как сходит волна. Она перехватила его руку и вытянула перед собой. Ее собственная рука едва доставала до его кисти и была вдвое тоньше. Сама хрупкость, пусть и обманчивая. Неудивительно, что ему потребовалось время, чтобы научиться обращаться с ней. Она развернула его руку и не спеша провела пальцами по продолговатому шраму от осколка стекла.

— На твоем теле мой страх, — сорвалось с ее губ.

Странные слова. И мысли.

— Вот за это, — шепнул он.

Анна подняла лицо и с вопросом посмотрела на него.

— Твои жесты, чудные и сумасбродные. Когда ты хочешь сделать больно, то режешь до крови. Но, если открываешься, то без полутонов.

— Ты такой же.

— Да, малыш.

Анна затаилась в ожидании, когда он сам последует своим словам.

Что именно он «вот за это»? Любит?

— Ты знаешь, — спохватился он.

Черт, она упустила свой шанс вырвать признание, рассмеявшись его неуклюжему бегству. Он улыбнулся куда-то ей в волосы и тихонько поцеловал. Да, теперь она в его руках, и те слова из него не вытащишь и раскаленными щипцами. Полутон за скобками.

Когда пришло время подниматься, Анна подхватила смятое платье и невольно усмехнулась. Как глупо одеваться, когда они давно видят друг друга насквозь. Они обнажены и беззащитны.

— Ты вернешься, — произнесла она, припомнив даже интонацию Марка. — Ты правда был так уверен?

— Тогда нет, — он качнул головой и сел рядом, скользнув оголенным плечом по ее коже.

Стало ясно, что ей еще потребуется время, чтобы вновь привыкнуть к этим мимолетным случайным прикосновениям. Внутри каждый раз чиркала искра.

— А когда?

— Когда ты сказала мне в лицо, что любишь его. Напомнило самовнушение.

Она кивнула и отвернулась, но Марк не дал ей уйти в размышления.

— Ты не будешь думать о нем, — произнес он уверенно и безапелляционно.

Она подумала, что он уже научился читать ее мысли, что ему стоило освоить и контроль. Быть может, она даже бы позволила, чтобы не мучить себя.

— Ты моя. И точка.

Теперь точка. Но прошлый раз сбилась не она...

— Не забывай об этом, — ее голос вдруг истончился и прозвучал резко.

— Никогда.

В следующий час она узнала, что это дом Нечетного, купленный на черный день через подставные фирмы. Что наверху отличный душ и две спальни с нетронутым запакованным бельем приятных спокойных расцветок. И что срок годности на банках продуктового запаса пока не добрел до запрещающих дат.

Марк все-таки нашел проклятый переключатель, и электрическая плита начала отдавать тепло. Он молча следил за ее нехитрыми манипуляциями и размышлял о чем-то своем. Перед ним лежал телефон, и, казалось, что он ждет звонка.

— К вечеру приедет пара ребят, — бросил он, очнувшись. — Надо будет записать видео...

Анна резко повернулась и впилась в него глазами.

— Не такое, — он поднял руки, — нужно показать, что ты жива. Я не собираюсь отдавать тебя, буду напирать, что из-за их отменной охраны мы оба чуть не погибли.

— Ты не сдашь Рёфа?

— Пока нет.

Пока. А потом поздно будет, да и некого.

— А почему не приехать Нечетному?

— Он тоже у них. Но их скоро отпустят, я дал весточку.

— Они в порядке?

— Пока не знаю.

Опять пока.

— Пожалуйста, теперь прислушивайся к Северу, — не удержалась Анна.

— Мне и так скоро терпеть его нотации...

— И по делу.

Марк нахмурился, но спорить не стал. Анну же вновь кольнула тревога. Она разучилась верить в счастливые стечения, и подсознательно ждала очередного потрясения. Особенно после того, как судьба расщедрилась на сегодня, обернувшееся их спасением. Так не бывает. Скоро, да, совсем скоро, постучат и попросят погасить счет. Она гнала эти мысли, но выходило скверно. Кто-то всегда обречен платить за рассвет... пусть и чужой.

Севера привезли ближе к пяти вечера. После того как звонок, наконец, случился, Марк быстро направился в гараж, не сказав ни слова. И оттуда уже вернулись трое ребят, которые внесли Севера. Анна махнула на кушетку и подошла ближе.

— Врач уже смотрел, — она узнала голос Нечетного, который вошел в гостиную вместе с Марком.

Анна оглянулась и заметила рассеченную переносицу, но в остальном Нечетному повезло. И он стоял на ногах.

— Сказал, нужен покой и присмотр, — продолжил он, — и еще часа три ему будет очень херово.